А. В. БЫКОВ
НАРОДНЫЙ КОСТЮМ ВОЛОГОДСКОЙ ОБЛАСТИ
КОСТЮМ КАДНИКОВСКОГО УЕЗДА
ВОЛОГОДСКОЙ ГУБЕРНИИ
XIX- НАЧАЛА XX вв.
Вологда
Издательство «Газета» 1990
ВВЕДЕНИЕ
«По одежке встречают...» Это изречение знает каждый. Но всем ли известно, что в старину, когда родилась эта поговорка, смысл ее был значительно глубже современного. Еще сто лет назад в деревнях по одежде узнавали, откуда человек родом, легко отличали девицу-невесту от «мужней» жены, глазея на пришлых, догадывались об их занятиях. Сведения, полученные при осмотре костюма, сравнивали с бытующими в округе представлениями о таком человеке - сразу складывалось первое мнение. Вот и получалось, что встречают «по одежке».
Этнографы давно доказали, что одежда кроме своего главного назначения - предохранять человека от воздействия природной среды - имеет много других разнообразных функций. Среди них различают половозрастные, профессиональные, обрядовые функции. Чем дальше в глубь столетий смотрит исследователь, тем отчетливей видна прямая связь костюма с традициями народа, его верованиями, представлениями о добре и зле, окружающем маленьком мире и огромной Вселенной. Отсюда следует, что одежда - один из важнейших разделов народной культуры.
Народный костюм является информативным историческим источником. Изучение элементов одежды, орнаментов дает сведения о происхождении народа, его культурных связях, исторических судьбах.
На развитие народной одежды влияли изменения быта, социальной структуры общества, контакты с другими этническими группами. В погоне за модой постепенно исчезает самобытность национального костюма. Уходит из жизни часть названных выше функций одежды.
(«Что имеем не храним...»)
Вместе с ними оказался на грани исчезновения целый пласт отечественной культуры. Усилиями специалистов удалось собрать часть сведений из огромного моря забытых народных традиций. В массе своей они остаются достоянием лишь узкого круга профессионалов.
(«... потерявши, плачем!»).
Цель нашей работы - рассказать об одежде одного из уездов бывшей Вологодской губернии - Кадниковского. На этой территории располагаются сейчас несколько районов Вологодской области: Сокольский, Усть-Кубинский, Харовский, Сямженский, Вожегодский.
Сведения о традиционной одежде необходимо использовать при изготовлении костюмов для фольклорных коллективов. Соответствие костюма песенному образу является непременным условием деятельности народных ансамблей. Сплошь и рядом фольклорные коллективы выступают в вульгарно стилизованной под традиционную одежду: рубахах и сарафанах, украшенных аляповатыми цветами, не имеющих ничего общего ни по крою, ни по орнаментике с подлинными народными образцами. В ряде фольклорных коллективов начисто игнорированы местные особенности костюма, произвольно утрачены несколько элементов (головные уборы, пояса и т. д.).
Надуманные картонные кокошники, приталенные, с грубой аппликацией сарафаны «в пол», казарменное однообразие этого псевдорусского направления - один из элементов стиля «кич» - «народного» варианта современной массовой культуры.
Пренебрежение к традициям национального костюма отрицательно влияет на общее восприятие репертуара, уничтожает индивидуальность коллектива и как общее следствие не только не пробуждает интереса к фольклору, но часто отталкивает, особенно молодое поколение, от народного песенного и игрового творчества, наряженного лихими модельерами, вопреки его воле, в шутовские одежды «стилизованного народного костюма».
Одна из причин «вируса стилизации» - отсутствие систематических знаний о подлинном народном костюме у руководителей народных ансамблей. Методическая задача настоящей работы - рассказать о традициях русской одежды Вологодского региона, о том, какое значение придавали наши предки обрядовым элементам костюма, показать половозрастные особенности одежды. Последнее имеет немаловажное значение, ибо подбор репертуара так же как и костюма в идеале должен осуществляться в соответствии с возрастом участников фольклорного коллектива.
ИЗ ИСТОРИИ РУССКОГО НАРОДНОГО КОСТЮМА
Древнерусская одежда
Основой традиционной народной одежды, дошедшей до нас в образцах XVII-XIX вв., послужил древнерусский костюм. По-видимому, он имел единый для восточных славян вид, различаясь лишь частными деталями.
Предметы одежды шили из домотканой материи. В Древней Руси основным видом были льняные ткани. Из грубой холстины делали повседневную одежду, тонкое полотно шло на праздничные сорочки. Льняные ткани изготавливались на специальном станке - кроснах. Ткацкие станы с аналогичным названием, до сих пор бытующие в деревнях, имеют конструкцию подобную древним кроснам. Ткачество было чисто женским занятием. Ткать начинали осенью, после уборки урожая и заканчивали весной в канун посевных работ. Кроме белой материи производили ткань из крашенных нитей - цветное полотно в клетку - пестрядь. Наиболее трудоемким видом было браное - орнаментальное ткачество. С помощью специального приспособления бёрда выбирался цветной ниткой по белому фону сложный геометрический орнамент. Ученые доказали, что кроме чисто эстетических функций браные узоры носили характер ритуальных символов. Шерстяная и полушерстяная материя шла для изготовления верхней одежды. Здесь также был популярен узор в клетку. Кроме домотканой материи одежду, главным образом зимнюю, шили из овчины. В лесных районах широко использовались меха.
Основу древнерусского костюма составляла рубаха - сорочка туникообразного покроя. Она кроилась из одного куска материи, перегнутого пополам. У рубах были узкие прямые рукава, вырез ворота круглый, иногда четырехугольный. На груди небольшой разрез - прямой или косой, по левой или правой стороне (отсюда более позднее название - косоворотка).Мужскую рубаху шили длиной до колен, носили навыпуск, подпоясывали ремешком или тканым поясом.
Женские рубахи были в рост, «до полу», иногда несколько короче. Длинные рукава собирали в складки у запястья, закрепляя обручами-браслетами. В распущенном виде рукава почти достигали земли. Правда, распускать их могли только в особых случаях, например, во время языческих русалий. Известная поговорка «делать что-то спустя рукава» не столько осуждает плохую работу, сколько говорит о невозможности в таком положении заниматься обычным трудом. Зато в сказке о Царевне-лягушке главная героиня отлично пляшет «спустя рукава», да еще использует их для колдовских действий. «Махнула левым рукавом - стало озеро, махнула правым - поплыли по озеру белые лебеди.» Женские рубахи носили с поясом, но в отличие от мужских пояс, по-видимому, был только тканым, без кожаных и металлических деталей. Подол, рукава и ворот рубах обильно украшались вышивкой и тканым орнаментом, имевшим особое смысловое значение. Вспомним знаменитый плач Ярославны из «Слова о полку Игореве»: «Полечу зегзицею по Дунаеви, омочю бе бряню рукав вь Каялъ ръцъ» - «Полечю чайкою по Дунаю, омочу браный (а не бобровый, как это считалось долгое время) рукав в Каяле реке». Далее Ярославна желает утереть князю кровавые раны. Здесь не просто действия - это, по-видимому, древний языческий обряд. Тканые узоры - «бе брянъ» рукав имели волшебное свойство заживлять раны. Исследователи давно признали плач Ярославны языческим действом, и эпизод с тканым рукавом, исцеляющим от ран, лишнее тому подтверждение.
Мужская нательная одежда дополнялась портами. Они были не широкими, в длину ниже колен. Порты всегда носили заправленными в сапоги или онучи - длинные узкие полосы материи, которые накручивали на ноги по щиколотку. Широко были распространены лапти, поршни - кожаная обувь без подошвы и каблука. Горожане в основном носили сапоги, сельские жители - плетеную обувь.
Чисто женской была набедренная одежда. Она представляла собой несшитый кусок ткани, который носили на шнуре вокруг пояса. Края расходились спереди таким образом, чтобы был виден изукрашенный подол рубахи. В XVI в. подобный тип получил название понёва. Для изготовления набедренной одежды в XVI- XIX в. использовались полушерстяные ткани, как правило в клетку, хотя наиболее архаический тип орнаментики понев иной - это сплошной ковер сложнейших геометрических орнаментов.
Завершал костюм головной убор. У мужского населения в ходу были меховые и валяные шапки. В холодное время носили шапки и колпаки с меховой опушкой. Они известны еще со скифских времен (VII-III вв. до н. э.). Покрой был настолько любим населением, что и в начале XX столетия в крестьянской среде бытовали такие головные уборы.
Девушки носили венчики - узкие полоски металла или дорогой материи, скрепленные на затылке. Они поддерживали волосы, распущенные по плечам или заплетенные в косу.
Женский головной убор отличался большим разнообразием, что связано, по-видимому, с родоплеменными различиями догосударственной эпохи. Основное его назначение - закрывать волосы замужней женщины. Бытовавшие с дохристианских времен представление о том, что «простоволосая» баба может «порчу напустить» оставалось популярным вплоть до XIX в. Поэтому замужней женщине вводилось в обязанность иметь волосы закрытыми. Ворожба на волосах была в ходу в самые различные времена. Например, в 1686 г. в Вологде рассматривалось дело о «порче девки Марьицы», которая «начала тосковать головною и сердечною болезнью». В числе условий «порчи» упоминается «дочеришки Марьицы волосьё» и прядь волос ее матери, которые срезали и держали у себя злоумышленники. В итоге девка Марьица действительно заболела - (испортилась») (Десятый Выпуск описания свитков, хранящихся в Вологодском епархиальном древнехранилище.-Вологда, 1909.-с.115.).
Охранительный для окружающих символ - женский головной убор состоял из двух частей: шапочки (повойника, кики, кокошника и т. д.) и убруса - полотенца, надеваемого поверх таким образом, чтобы видно было только очелье (налобная часть, богато украшенная вышивкой или драгоценными камнями) закрывающего голову, спускавшегося на плечи и грудь. В крестьянских погребениях X-XI вв., обнаруженных на территории Вологодской области, найдены фрагменты головных уборов, принадлежностью которых были расшитые бляшками кокошники и убрусы, концы которых оттягивались книзу специальными грузиками.
Дополняли костюм многочисленные украшения: височные кольца, колты, ожерелья из сердолика, горного хрусталя, стеклянные бусы, браслеты, перстни, изделия из благородных металлов с причудливым орнаментом.
Таким образом, древнерусский костюм был не просто набором одежды, а важнейшей составной частью славянской культурной традиции, сохранившей верность языческой атрибутике и после принятия «иноземного» христианства.
Народный костюм в XIV-XVIII вв
На протяжении XIV-XVII столетий традиционный костюм продолжал занимать ведущее место в одежде населения Московского государства. Рубахи одинакового покроя носили царь и деревенский мужик. Сложные головные уборы были принадлежностью гардероба боярынь и жен ремесленников. Разница заключалась в материале.
Богатство отделки костюма, употребление дорогих тканей служило мерилом знатности. Правда, уже в XVI в. иные представители купечества позволяли женам щеголять в нарядах не хуже боярского. По свидетельству англичанина Флетчера «Знатные женщины перестали унизывать шапки жемчугом, так как жены дьяков и купцов им подражают».
Появление «одетым не по чину» считалось пороком. Иван Грозный в свое время затаил злобу на одного из бояр Шуйских, который имел неосторожность явиться однажды ко двору в недостаточно богатой шубе, чем оскорбил великого князя.
Строгая регламентация в ношении одежды основывалась, по-видимому, не только на этических нормах того времени, но уходила корнями в дохристианскую старину. Широко известен случай, когда Иван грозный «зашиб» свою беременную невестку лишь за то, что она попалась ему на глаза в одной простой рубашке. Мнительный царь испугался «порчи», которую могла напустить женщина «на сносях». История закончилась гибелью малыша и старшего сына Грозного царя, который позволил себе дерзость заступиться за жену. Достаточно доказательный пример, как «по одежке встречают».
Для XIV-XVII вв. характерно растущее разнообразие деталей костюма. Одна только верхняя мужская одежда насчитывает около десятка видов. К сожалению, сведения о костюме, содержащиеся в письменных источниках, не всегда могут дать представление о назначении, покрое и других качествах названной одежды. Подлинные же образцы дошли до нас в виде редчайшего исключения.
Растущие торговые связи с другими государствами способствовали появлению на русском рынке иностранных материй. В документах упоминаются до 30 сортов сукна, более 20 видов шелковых тканей. Названия одних были непонятны уже в XIX в. (лундыш, сарапат, настрафиль), другие дожили и до наших дней (атлас, бязь, кумач). Покупные ткани были привилегией состоятельных людей, хотя праздничная одежда, особенно верхняя из иноземных тканей, упоминается иногда и в крестьянском имуществе.
Названия отдельных видов ткани со временем перешли на другие понятия. Известная в XVII в. шерстяная материя зуфь, возможно, дала начало диалектному слову «изуфренно», употребляемому до сих пор в Усть-Кубинском районе Вологодской области. Данное понятие является синонимом слов «замысловато», «великолепно», «роскошно», что как нельзя лучше соответствует характеру этой восточной ткани.
С иностранными материями на рынке конкурировали русские, не только холщовые, но суконные и шелковые.
Интересны обозначения расцветки ткани. В эпоху Московской Руси еще не знали латинизированных названий типа «оранжевый», «фиолетовый», «бордовый». В ходу были сочные эпитеты, обозначающие цвет: «однорядка лазорева», «кафтан вишневой», «телогрея чревчатая» и т. д. Нательной одеждой продолжали оставаться полотняные рубахи - сорочки. Как и в более раннее время, они были богато орнаментированы вышивкой и ткаными узорами. У мужчин сорочка дополнялась портами.
Женский костюм претерпел в XVI-XVII вв. некоторые изменения. Прежде всего это коснулось верхней одежды. Древняя «понёва» заменяется в ряде мест другим типом одежды - сарафаном.
Термин сарафанец известен с XIV в. Первоначально это была мужская долгая распашная одежда. В XVII в. название переходит в женский костюм. Одно время сходная по покрою одежда именовалась ферязью, саяном, шубкой, сарафаном, но во второй половине XVII в. последнее название становится более распространенным. Сарафаны шили из цветной материи, украшали галуном, золотным кружевом, дорогими серебряными пуговицами со сканью и зернью. Основной тип сарафана XVI-XVII вв.- глухой косоклинный. Это о нем пелось в известной песне:
«Бабы делят сарафан,
Кому клин, кому стан,
Кому пуговицы литые…»
Сначала сарафан был преимущественно городской одеждой, но в дальнейшем широко распространился и в сельской местности, главным образом на севере Московского государства. Жительницы южных окраин страны сохранили древний тип поясной одежды - понёву.
В источниках конца XVII в. упоминается юбка. Этнографы считают, что она была повседневной одеждой, шитой из дешевых набивных тканей. Некоторые юбки могли иметь проймы, что типологически сближало их с поздними разновидностями сарафана.
Частым атрибутом женской одежды была душегрея - короткая распашная кофта без рукавов, имеющая сзади множество сборок, придающих фигуре пышность, иногда чрезмерную.
Верхняя мужская одежда называлась кафтан. В разные периоды длина его то убывала, поднимаясь выше колен, то становилась непомерно большой, опускаясь до лодыжек. Кафтан представлял из себя распашную одежду, застегивающуюся с помощью петель на 8-12 пуговиц. Популярность кафтана была так велика, что одних только типов существовало несколько: русский, польский, венгерский и т. д. Кафтан мы находим в имуществе самых различных категорий населения. В XVI в. существовали специалисты по изготовлению одежды - кафтанники, тип кафтана сохранился до середины XIX в.
В нашу задачу не входит описание всех видов одежды XIV- XVII вв., мы упомянули лишь важнейшие, употреблявшиеся и в более поздние времена. Подробное описание различных деталей костюма тех времен содержится в специальной литературе.
Головные уборы до начала XVIII в. оставались обязательными элементами костюма всех слоев населения. Женские головные уборы имели сакральное (священное) значение. Это обусловило устойчивость самых древних типов вплоть до конца XIX в.
«В некоторых захолустьях, - писал историк П. Савваитов,- еще можно увидеть не только у крестьянок, но даже у горожанок головной убор, похожий на бурак или кузовок, иногда с рогами, сделанными из лубка или подклеенного холста, обтянутый позументом или тканью яркого цвета и украшенный различными вышивками и бисером, а у богатых баб - даже жемчугом и дорогими камнями» (Цит. по кн.: Древняя одежда народов Восточной Европы.- М.: Наука.-1986.). Некоторым головным уборам, бытовавшим в прошлом веке, было по сто и более лет. Они как бы несли в себе отголоски древних традиций, почти утраченную в XIX в. символику орнамента, потому бережно хранились, передавались из поколения в поколение. Не лишним будет отметить, что цена иных жемчужных кокошников значительно превышала годовой доход крестьянской семьи.
Своеобразным дополнением к роскошному головному убору служили украшения. «Без серег серебряных или другого металла и без креста на шее вы не увидите женщины ни замужней, ни девицы»,- писал в конце XVI в. англичанин Флетчер. Уже в XIV в. исчезли из обихода височные кольца, ритуальные бусы, подвески - их сменили христианские символы - крестики. Однако, если приглядеться к женским украшениям XVI-XVII вв., мы снова обнаружим устойчивую связь с вековыми традициями.
В 1966 году в д. Шунема Вельского района Архангельской области нашли клад начала XVII в. Вместе с монетами в находке был целый набор: перстни-печатки с изображением хвостатого существа, изящные сканые подвески, крестики, скромные заколки для волос в виде уточки. Представим себе эти украшения в наборе. Крест на шее, перстни на руках, а заколки в виде языческой уточки выше, они у самого чела, вместе с таким же языческим головным убором. Двоеверие, характерное для первых веков христианства, продолжало существовать и в XVI-XVII столетиях, и вряд ли мы сможем сейчас сказать, какая религия была важнее в повседневной жизни человека времен Московской Руси.
Западные новшества, активно внедрявшиеся в Российскую действительность при Петре I, коснулись и костюма. В 1700 г. царь издал указ о том, чтобы мужское население «в Москве и городех» носило одежду на манер венгерской, близкую по покрою к старинным русским костюмам. Несколько позднее пришло повеление носить платье немецкое и французское. Указы не распространялись на духовных лиц, извозчиков и крестьян. Женщинам также вводилось в обязанность носить европейское платье. Дело дошло до запрета: русскую одежду «мастеровым не делать и в рядах не продавать».
В начале XVIII в. образовалась грань, разделившая русское общество по виду и способу ношения одежды Традиционный костюм сохранился только в среде крестьянства, духовенства, отчасти купечества. Дворянская одежда надолго утратила национальные черты. Некоторое возвращение к ним произошло только в конце XIX в. Наряды того времени, шитые в традициях Московской Руси, носят в значительной степени декоративный характер (так называемый псевдорусский стиль).
Подавляющее большинство населения Российской империи в XVIII-XIX вв. сохранило верность традиционным нарядам. Встречающееся в литературе мнение о том, что понятие «мода» пришло в русское общество в XVIII в., представляется нам достаточно спорным. Рассматривая народный костюм в развитии, мы видим частые изменения в деталях и аксессуарах (комплекты одежды, покрой, украшения и т. д.). Общим остается древняя основа - рубаха и связанные с ней формы верхней одежды.
Для ранних эпох воссоздание региональных особенностей костюма затруднено отсутствием конкретных сохранившихся предметов и скупостью сведений письменных источников. Положение меняется относительно костюма конца XVIII-XIX вв. Коллекции одежды в музейных собраниях, этнографические работы, визуальные описания помогают вычленить особенности одежды отдельных регионов страны.
Эту работу начали этнографы еще в середине XIX столетия. К сожалению, в современной литературе материалы конкретных, достаточно малых регионов исследованы явно недостаточно. Не является исключением и территория Вологодской области, традиционная одежда жителей которой рассматривается, как правило, в целом, в пределах обширных границ Европейского севера России. Мы пытаемся проследить особенности костюма жителей юго-западной части бывшей Вологодской губернии - Кадниковского уезда.
КАДНИКОВСКИЙ КОСТЮМ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ
XIX- НАЧАЛА XX вв.
Источники
Описание народной одежды Кадниковского уезда Вологодской губернии впервые появляются в работах этнографов-любителей XIX в. В местной периодической печати Вологодских губернских и епархиальных ведомостях в 60-80-е годы XIX столетия было опубликовано несколько статей, посвященных описанию быта и нравов жителей Вологодского и Кадниковского уездов. Эти работы не претендуют на какой-либо научный анализ. Цель авторов - показать тот или иной обряд, промыслы, занятия и т. д. в его современном состоянии. Характеризуя свадебные обряды Васьяновской волости Кадниковского уезда, В. Кичин обращает внимание на одежду жениха и невесты. Описывая северную часть уезда - Троичину, А. А. Шустиков приводит данные о свадебных обычаях дарить предметы одежды жениху и его родне. Говоря об овцеводстве, замечает, какие детали костюма изготавливают из шерсти. При всей ценности эти сведения носят фрагментарный характер, не создавая цельной картины по интересующему нас вопросу.
Первая обобщающая этнографическая работа появилась в 1890 году. Труд Н. А. Иваницкого называется «Материалы по этнографии Вологодской губернии», но по заявлению самого автора «сведения относятся главным образом к уездам Кадниковскому и Вологодскому». Н. А. Иваницкий, известный ботаник и этнограф, много путешествовал по Вологодской губернии, некоторое время жил в Кадникове, поэтому знал народный быт, как говорится, не только по литературе.
Политические воззрения Иваницкого, относившегося достаточно отрицательно к существовавшим порядкам, нашли отражение в работах исследователя. Он много и публицистически остро пишет о крестьянской бедности. Вот один из его примеров: «Жители Рабанги (граница Вологодского и Кадниковского уездов) роста большей частью среднего, смуглы лицом и телом, крепкого сложения, как мужчины, так и женщины. Те и другие некрасивы собой, в особенности же последние, сложены как-то неловко, нестатны собой и самый вид у них суровый и голос грубый. Живут рабанцы неряшливо и грязно, едят плохо и одеваются ненарядно». «Все это справедливо относится ко всем деревням Вологодского, Грязовецкого, Кадниковского и отчасти Тотемского уездов без исключения»,- делает вывод Н. А. Иваницкий.
Казалось бы после описания «плюгавых мужиченков-лапотников», «чахлых баб» и «дохлых» ребятишек можно поставить точку, но далее всем содержанием книги Иваницкий как бы опровергает свои изначальные выводы. Перед читателем встают картины быта народа с богатейшей культурной традицией. Нищета и убогость, описанные в начале книги как характерные черты быта, оказываются продуктами обстоятельств, в том числе и вековой крепостной зависимости. Они характеризуют лишь отдельные, зачастую внешние стороны быта. Именно это объективно и показал Иваницкий.
В книге содержатся данные о крестьянском костюме. К сожалению, не всегда дается название уезда, что несколько снижает ценность сведений. Это первые опубликованные материалы, позволяющие представить крестьянский костюм в целом, как мужской, так и женский, применительно к юго-западным уездам губернии.
Работа Иваницкого являлась одним из самых значительных исследований, посвященных описанию быта жителей Вологодской губернии. В ряде положений она сохраняет значение и до сегодняшнего дня.
Среди этнографических публикаций начала XX в., затрагивающих нашу тему, одно из ведущих мест принадлежит работе Д. К. Зеленина: «Описание рукописей ученого архива Русского географического общества» (Пг., 1914.). Им обработаны ответы на Программу по этнографии, распространявшуюся Географическим обществом в середине XIX в. Ответы на эту «Программу», присланные с мест, по выражению Зеленина, «имели самые утешительные последствия, даже превзошли ожидания». В первом выпуске описания рукописей приводятся сведения о 80 работах этнографического характера по Вологодской губернии, хранившихся в архиве Географического общества. Значительная часть материалов посвящена Кадниковскому уезду. Это работы Е. Кичина, А. Шустикова, П. Шайтанова и др. Наибольшую ценность для нашей темы представляет заметка священника Замошской Покровской церкви Николая Попова, датированная 1856 г., «О наряде женского пола, живущего в Кадниковском уезде». Д. К. Зеленин дословно перепечатал это небольшое по объему изложение, отметив существующую в литературе «скудость печатных известий об одежде северно-великорусских губерний».
Ряд материалов по нашей теме отложился в другом хранилище рукописей - научном архиве Вологодского общества изучения Северного края (1909-1935). Сведения о них содержатся в описании архива, выполненном в 1926 году профессором А. А. Веселовским.
Современные этнографы практически не касались в своих работах народной одежды Кадниковского уезда. Отдельные факты можно найти в трудах Г. С. Масловой, Т. А. Бернштам, иллюстрировавших свои выводы материалами Кадниковского уезда.
Для рассмотрения вопросов общего характера нами привлекались некоторые обобщающие работы по восточно-славянской этнографии: атлас «Русские» и коллективная монография «Этнография восточных славян». В 1988 году в Вологодском государственном педагогическом институте была защищена дипломная работа студентки исторического факультета И. Козловой о Кадниковском плетеном кружеве, в которой в числе прочих вопросов рассматривается значение плетеного мерного кружева в структуре женского костюма Кадниковского уезда.
Сведения, связанные с семантикой (смысловым значением) орнаментов, взяты нами из работ А. К. Амброза, Б. А. Рыбакова, С. В. Жарниковой.
Материальными источниками для написания этой работы послужили коллекции народной одежды Кадниковского уезда из собрания Вологодского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника (ВГИАХМЗ), Сокольского, Кадниковского, Харовского общественных исторических музеев, нескольких школьных музеев Усть-Кубинского района.
В 1986-1988 гг. в ходе историко-бытовых экспедиций в Заозерье-Кубенское (юго-западная часть уезда) был собран ряд сведений о народном костюме XIX- начале XX вв. Перечисленные источники и литература дают возможность не только описать разные типы одежды жителей уезда, но рассмотреть ряд вопросов, связанных обрядовыми функциями костюма.
Материал
Главным сырьем для изготовления крестьянской одежды служил лен. Несмотря на возможность покупки фабричного материала, изготовлением домотканого полотна продолжали заниматься повсеместно. В XIX, да и в начале XX в. материал домашней работы - непременная часть имущества не только беднейшего крестьянства. Он имелся и в домах зажиточных крестьян, широко использовался для изготовления полотенец, будничной одежды и нижнего белья. Причины этого не в дороговизне покупных материй, хотя последнее могло играть какую-то роль, а в рационалистическом складе сознания крестьянина, полагавшего, что тратить деньги на покупку тканей для домашних нужд «про домовой расход» неразумно, потому что «дома никто не видит, так можно и попроще одеться». Домотканая материя в понимании главы дома была «дармовой», т. к. изготовлялась из своего сырья женской частью семьи в промежутках между выполнением другой домашней работы.
Наиболее простым видом ручного ткачества были полотна и холсты. После изготовления на горизонтальном ткацком стане их «белили»- расстилали на снегу, мочили в весенней воде или под росами. («Белить - бель» - это, по-видимому, один из древнейших обычаев, связанных с культом ткачества.) Изготовление «новины», отождествлялось с сотворением мира, где льняная нить была ничем иным как нитью жизни. Не случайно, даже в XIX столетии в Вологодской губернии ткались полотна «по обету», в знак избавления от опасности или стихийного бедствия.
На холщовых полотенцах подавался хлеб-соль, ими украшались «красные углы» с иконами. В отцовскую полотняную рубаху заворачивали новорожденного младенца, причем стирать последнюю не полагалось: «Тогда смоется отцовская любовь»,- считали на севере Кадниковского уезда в Троичине.
Льняную нить часто красили. Наиболее распространенными были красный и синий цвета. Затем шли коричневый, зеленый, оранжевый и др. Крашеная нить служила для изготовления другой разновидности холста - пестряди. Рассмотрение образцов пестрядиной одежды из коллекции ВГИАХМЗ не выявило какого-либо преобладания одного из двух видов пестряди в клетку или полоску. Тот и другой широко применялись для изготовления повседневной одежды, а в бедных семьях - воскресной и праздничной.
В некоторых случаях вместо пестряди применялись крашенная особым способом ткань - набойка. Н. Попов видел в употреблении в Кадниковском уезде в середине XIX в. «холстинный сарафан, окрашенный синею краскою с белыми или разной краски узорами».
Судя по сохранившимся образцам из коллекции ВГИАХМЗ набивные ткани к концу века были значительно потеснены пестрядью. Достаточно редко для изготовления одежды используется ремизное (узорное) полотно. Ремизным способом ткали в основном скатерти.
Непременным атрибутом одежды Кадниковского уезда были проставки браного (орнаментального) ткачества и мерного льняного кружева. В отличие от других регионов Вологодской губернии, где кружево (в подавляющем большинстве узенькое кружево - край) использовалось лишь как деталь декоративной отделки, Кадниковское мерное выполняло в структуре костюма более важные функции, соперничая даже с браными строчами.
Парное или «русское» кружево, выплетавшееся в деревнях уезда, имело одну существенную особенность. Работа кружевниц не была ориентирована на рынок. Кружево в массе своей выплеталось «про себя». Отсюда художественное своеобразие композиции, не зависящее от капризов городской моды, высочайшее качество изделий. Узоры (геометрические, антропоморфные и зооморфные и др.) имеют бесчисленное количество вариантов нескольких вполне определенных орнаментальных мотивов. Это дает основание говорить о сохранении семантического (смыслового) значения узоров. Подробнее этот вопрос мы рассмотрим ниже.
Из 49 волостей уезда в 1910 году кружева выплетали в 41 волости. По данным земской статистики наибольшее количество кружевниц насчитывалось в Корневской (49% женского населения), Заднесельской (45,5%), Старосельской (45%), Кокошиловской (40%), Томашской (39%) волостях.
Изготовление мерного кружева технически более трудоемкий процесс, чем выплетение сцепного. Для Кадниковского кружева характерны сложные многопарные композиции, достигающие в ширину 14-15 см. Для выплетения такого узора необходимо было 50-60 пар коклюшек. Графическая четкость композиции достигалась благодаря толстой скани, образующей силуэт мотива, в сочетании с крупной фоновой решеткой. На многих образцах мы видим цветную скань, выполненную гарусной нитью.
Мерные кружевные проставки в комплекте с прошвами браного ткачества украшали подолы рубах, передники. Узкое кружево для отделки получило распространение в Кадниковском уезде в 10-20 годы нашего столетия.
Кроме льняной нити для изготовления одежды использовалась шерсть. «Шерсть идет только для себя, на сарафаны и юбки женщинам»,- писал в конце прошлого века исследователь Троичины А. А. Шустиков. Шерстяные сарафаны «из разноцветных полос: красной, зеленой, голубой, желтой, черной и белой» - были в имуществе практически каждой жительницы уезда. Это подтверждает и значительная коллекция полосатых дольников, хранящаяся в Вологодском музее.
Кроме домотканой материи одежда шилась из покупных тканей: Материал, за который «деньги плачены», шел, главным образом, на выходные и праздничные костюмы.
Н. Попов в середине XIX в. отметил пристрастие жительниц уезда к ситцу, коленкору, другим хлопчатобумажным тканям, шелковым и парчовым отрезам, изящной кисее. Изделия из этих материй носились, правда, по большим праздникам. В Васьяновской волости штофный (шелковый) сарафан надевала невеста. В Троичине на свадьбу жениху и его ближним родственникам невеста дарила кумачовые ситцевые и полотняные рубахи. Одним из любимых мужских цветов был голубой:
«Ты напой меня колодезной водой,
Я пришел к тебе в рубашке голубой,
- Голубая не подыгрывай,
Не люба, так не заигрывай,
Голубая вся отделана каймой,
В посиденки играй, миленький со мной.»
Или еще:
«… девица молодца оборола,
Пуховую шляпоньку с кудрей сбила,
Русые кудречки растрепала,
Она, она синь кафтан разорвала...»
(Иваницкий Н. А Материалы…, с. 65, Приложение, № 4.)
В конце XIX- начале XX вв. для изготовления одежды широко использовался бакис (батист) преимущественно красного цвета. Характеризуя цветовую гамму народного костюма, этнограф Иваницкий в конце прошлого столетия писал: «Народ отдает предпочтение ярким цветам, но нельзя сказать, чтобы из этих ярких какому-нибудь отдавалось особое преимущество. Пожалуй, алый цвет является преобладающим в костюмах девушек: парни и мужики надевают охотно красные кумачовые рубахи, парни шьют себе иногда и штаны из красного и желтого кумача.
Если баба наденет алый сарафан, зеленый передник, розовую кофту и желтый платок на голову, то на нее засматриваются как на женщину,- одетую с шиком».
Современному человеку, предпочитающему спокойные цвета, такой костюм покажется излишне пестрым. Однако привязанность к сочным краскам - это не прихоть или безвкусица. Цвет в костюме имел символическое значение, уходящее корнями в мировоззрение дохристианской Руси.
Женская одежда
Рубаха. Основу женского костюма в уезде в конце XIX- начале XX вв. по-прежнему составляла рубаха. Ее верхняя часть получила название воротушка. Н. Попов указывал на существование двух типов: воротушек с глухим высоко обтягивающим шею воротом-остёпкой и открытых, «много не закрывающих грудь». Рукава воротушек были широкие, «с оборками до локтей». В коллекции ВГИАХМЗ хранится еще один вид рубахи, воротушка которой имеет небольшой отложной воротник, рукава длинные с манжетами, называвшиеся, по данным Иваницкого зарукавьем.
По-видимому, в середине XIX века этот покрой был уже не модным. Н. Попов упоминает «рубашки синия, толстая с косыми длинными рукавами» среди одежды пожилых женщин и старух.
Воротушки шили из полотна, розового ситца, красного «бакиса», в праздники носили рубахи с воротушкой «тонкой узорной холстины» (ремизного ткачества) или белого коленкора. У повседневных рубах на воротушку шла пестрядь, белый или крашеный холст.
Остёпок рубахи украшался вышивкой. Вышитыми были и полоски ткани на разрезе ворота - берьки.
Вышивка в Кадниковском костюме занимает незначительное место. В большинстве своем узоры «выбирались по строкам» - отсюда местное название изделий браного ткачества «строчи». Вероятно, они украшали воротушки и в более ранние времена. В середине XIX века тканые с красной браной строчкой орнаменты бытовали на рубахах пожилых женщин. Во второй половине столетия браные проставки на воротушках заменяются вышитыми с цветочным орнаментом. Причина, вероятно, кроется в моде на новые узоры, пришедшей из города.
К воротушке на талии или несколько выше пришивался стан (становина, подстава) - прямой отрез домотканого холста. Про рубашку с таким станом говорили пачесная, изгребная. Стан рубахи был всегда белым. Известна единственная кадниковская рубаха, на стане которой вышиты фигуры коней. По-видимому, она принадлежит к более раннему времени, возможно имела ритуальный характер, одевалась, например, в первый день сева или жатвы.
Стан из домотканой материи украшали внизу прошвами браного ткачества с атласными лентами или полосами мерного кружева. Этнограф Иваницкий приводит два названия - подпольница - расшитый нитками край рубахи и наподольница - пришитая к стану цветная лента, мерное кружево или «строчи». Наиболее распространены в Кадниковском уезде были наподольницы. Они состояли из нескольких чередующихся тканых полос или покупных лент. Последние, кстати говоря, встречаются редко, т. к. тканая наподольница была предметом престижа
Узоры из цветных продольных полос характерны для центральных волостей уезда (Харовский район). Композиция из трех полос, выполненная, как правило, красной, синей и белой ниткой, была распространена на территории современных Усть-Кубинского и Сокольского районов. Верхняя полоса шириною 7-10 см несла в себе достаточно сложный геометрический орнамент, она «выбиралась» красной ниткой по белому или синему фону. Затем следовала более широкая полоса с крупным орнаментом, вытканным преимущественно белой ниткой. Наподольница завершалась третьей полоской, повторяющей первую.
Другой вид наподольниц представлял из себя сочетание браных полос с мерным кружевом. В трехчастной композиции кружевная проставка была, как правило, средней. В некоторых случаях к нижней части наподольницы пришивалась еще одна кружевная полоска - кружево-край (от 2 до 7 см. шириной). Наподольницы носились с праздничными и выходными рубахами. Длина рубахи во многом зависела от количества проставок, достигавших в некоторых случаях 5-7 штук.
Н. Попов так описывает праздничную женскую рубаху: «В праздники рубашка тонкой узорной холстины или белого коленкора с глухим воротом до ушей остепка, рукава широкие с борами до локтей, шьется до колена, от коего до самого низу пришиваются кружева и между ними ленты». Судя по сохранившимся образцам из собрания ВГИАХМЗ длина рубахи с наподольницей достигала икр.
Сарафан. Поверх нательной рубахи надевался сарафан. В середине XIX века в Кадниковском уезде он был еще древнего типа - косоклинный с «накапками» (на проймах): «Оне, лежа на плечах держат сарафан». Записи этнографов донесли до нас несколько местных названий этой одежды: дольник, доломан, доловик, сукман, маренник и т. д. Надевали сарафан через голову.
Будничный домотканый сарафан из пестряди, набивной холстины или шерсти обшивали по верху тесьмой, полосками пестряди или крашеного холста, короче, «что у кого случится» Под подол, чтобы он меньше обивался, подшивали холстину.
Имеются сведения о том, что уже в середине XIX века в кадниковских деревнях ходили в сарафанах из покупного ситца, а в праздники могли надеть «сарафан штофный (шелковый) красный, весь на подкладке, холстинной или ситцевой, по подолу два ряда бахромы». Даже старухи надевали в праздник «маренники красные суконные на подкладке». Выйти в праздничные и выходные дни «на люди» в простом домотканном сарафане было зазорно, в Кадников-ском уезде про такую говорили: «У нее на все праздники один сарафан заведен».
Бедным приходилось или отсиживаться дома, или занимать наряды у подруг и знакомых. Нарушительницам обычая грозило общественное порицание. Общеизвестная пословица «и в пир, и в мир, и в добрые люди» (все в одном) как раз для такого случая.
В конце XIX- начале XX вв. косоклинный сарафан в уезде практически вышел из употребления. Конкретные материалы из собрания ВГИАХМЗ говорят о широком распространении прямого сарафана на лямках. По преимуществу, это была повседневная одежда. Большинство сохранившихся образцов пестрядинные в клетку и полоску. Встречаются шерстяные полосатые сарафаны.
В одном из школьных музеев Усть-Кубинского района хранится любопытный экспонат - свадебный костюм заозерской крестьянки начала XX в. Из двух составных - одна сарафан, но поверх него надевается кофта, что придает костюму сходство с городской «парой» конца прошлого века.
Таким образом, праздничный сарафан теряет самостоятельное значение, отмирает к 10-м годам XX века. Повседневный пережил его почти на два десятилетия, но в 30-х годах был повсеместно заменен юбкой, правда тоже домотканой.
Юбка. Поясная одежда в женском костюме Кадниковского уезда представлена юбкой. Первоначально юбка была только повседневной одеждой. Н. Попов в середине XIX в. писал: «Юбка отличается от сарафана тем, что покрывает стан только до половины тела не имея ни спинки, ни накапок (пройм). Сверху она отстрочена крашеной синею холстиной вершка в 2 шириной (около 9 см), внутри этой отстрочки продет пояс, который стягивается и завязывается на животе». Шерстяные юбки были как и сарафаны полосатыми. Об изготовлении шерстяных юбок в Кадниковском уезде писал в 80-х гг. этнограф Шустиков. В конце XIX в. юбка получает достаточно широкое распространение, заменяя в пригородных волостях сарафан. Образцы XIX - начала XX столетий довольно широко представлены в музейных коллекциях. Практически все они одного вида, различаются только деталями отделки. Полосатая шерстяная с клиньями юбка почти повсеместно заменяется прямой, однотонных темных расцветок (серая, коричневая, темно-вишневая, грязно-зеленая, иногда фиолетовая), украшенной по подолу одной - тремя ткаными полосками шириной 2-2,5 см. Длина юбки, как правило, вровень или выше колена. По свидетельству ряда информаторов из Усть-Кубинского района юбки специально шили короткими, чтобы была видна часть наподольницы с кружевными и браными узорами. Юбка застегивалась на поясе при помощи пуговицы или застежки.
Пояса. Обязательной деталью одежды был пояс. Н. Попов описывает несколько видов поясов. В воскресные дни надеваются «поясы шерстяные и шелковые, те и другие тканые, узенькие со словами и кистями из шелковых лент или лоскутиков, пояса всегда завязываются на левом боку, они не длинные: только чтобы однажды опоясаться; кисти длиною вершка в три» (около 13 см). В праздники носили «пояс плетеный из разных шелков, длинный, чтобы дважды опоясаться с баклушками или кистями, обвитыми мишурой». Известное выражение «бить баклуши» -бездельничать, в буквальном смысле по нашим данным - теребить пояс, ударяя кистью о кисть. Обычный пояс отличался от праздничного меньшей длиной, скромной отделкой, отсутствием баклушек.
В середине XIX века широкие шерстяные пояса с медной пуговицей, застегивавшейся на левом боку, носили только старухи. Молодые предпочитали более узкие пояски, мода на которые сохранилась до 20-х годов текущего столетия. По свидетельству Н. Попова зимой подпоясывались теми же летними поясами.
Носить пояса перестали в 30-е годы XX века одновременно с сарафанами. Любопытно, что революционные преобразования своеобразно зафиксировались в этом элементе одежды. В собрании ВГИАХМЗ хранится тонкий поясок с буквенным орнаментом, привезенный из Богородского с/с Усть-Кубинского района. Вместо традиционных благожелательных надписей, указывающих на принадлежность вещи определенному лицу, находим словосочетания из газетной лексики рубежа 20-30-х годов. Новые термины легли на традиционную основу, своеобразно выражая веру хозяйки в идеалы социалистического будущего.
Передник. Поверх сарафана или юбки надевали передник. В середине XIX века это была нагрудная одежда. Н. Попов описывает повседневные «передники холстинные, крашеные или вытканные мелкими клетками и белого цвета». В воскресные дни надевали более нарядные передники «ситцевые или же холстинные белые, внизу с прошвами (кружевами) и с бумажными узорами - белыми, красными, синими или же красными и синими вместе».
Наибольшей тщательностью отделки отличались праздничные передники. Качеству исполнения узоров уделялось первостепенное внимание, как показателю трудолюбия и способности к домашнему рукоделию - важнейшим показателям достоинства русской крестьянки.
Праздничные передники шили из покупных тканей, тонкой холстины, украшались цветными лентами и кружевами. Вот как описывает это Н. Попов: «В праздники передник шелковый или парчевый, разных цветов или белый кисейный, с оборкой кругом и длинный, вверху вровень с сарафаном, а внизу немного короче подола сарафана, чтобы на этом последнем была видна бахрома. Бывают также передники белые, холстинные узорчатые или коленкоровые, надеваемые вровень с сарафаном, у них внизу пришиваются нитяные широкие кружева в 4 или 5 рядов, а между этими рядами пришивается холстина с шелковыми лентами разных цветов».
В середине прошлого века на передниках еще бытует сюжетная вышивка, но по данным Н. Попова - это уже элемент старушечьей одежды. Высказанное с полным основанием может относиться к одежде жителей крупных сел и пригородных деревень. В отдаленных местах уезда традиции сюжетной вышивки сохраняются несколько дольше, исчезая лишь к концу XIX века. Н. Попов упоминает «передники косые с клиньями, пестрые, печатные (т. е. пестрядь и набойка), узор на них птицами или елочками».
В собрании ВГИАХМЗ есть экземпляр второй половины XIX века, украшенный вышивкой с изображениями коней. Н А. Иваницкий отмечал в конце XIX столетия наличие в крестьянской одежде передников, вышитых цветной ниткой, окаймленных кружевной сборкой. Во второй половине XIX века передники под влиянием городской моды становятся поясной одеждой, сохранившись в таком виде до сегодняшнего дня.
Головные уборы. В середине XIX века головной убор Кадниковской крестьянки еще сохранял черты древнерусского. Старухи носили самшуры - копытообразные закрывающие голову шапочки с твердым дном, повойники - шапочки из домотканой материи или покупной ткани, украшенные вышивкой, имеющие сзади завязки. Н. А. Иваницкий указывал, что повойник представлял из себя повязку, «выдвигающуюся напереди в виде пузыря, обшитую позументом». Н. Попов видел повойники в виде «шапок с ушками, т. е. небольшими лопастями, спускающимися по бокам. Поверх самшуры или повойника надевался платок, у старух из толстого домотканого сукна, кубовый (синий) с набойкой.
Замужние женщины в праздники носили на голове шитые золотом зборники,- шапочки, по покрою близкие к «повойникам» с выступающим над челом валиком. Налобная часть зборника украшалась понизкой в виде сетки или свисающих нитей, густо унизанных бисером. На затылке поверх вздержки укреплялся бант из разноцветных шелковых лент, спускающихся до колен.
Н. Попов ничего не сообщает о платках, покрывавших головные уборы в летнее время. Возможно, таковые использовались только зимой, когда на зборник надевалась коноватка - большой шелковый шитый золотом платок. Интересна манера ношения коноватки. Вот как описывает ее Н. Попов: «Один конец коноватки бывает распущен по спине и иглы его завязываются напереди, а углы верхнего, на голове находящегося конца, опускаются по щекам без завязки оных».
Головные уборы незамужних девиц уже в середине XIX века испытывали городское влияние. Н. Попов единственный раз упоминает повязку - традиционный девичий головной убор в виде широкой полосы шелка или парчи, покрывающий лоб, закрепленной на затылке завязками, украшенной лентами и цветами.
Дольше всего повязки бытовали как деталь свадебного костюма невесты. В Васьяновской волости, по данным этнографа В. Кичина, невеста в начале свадьбы, во время так называемого «красования невесты», была в повязке (высоком грибке.- Примечание В. Кичина). В дальнейшем она полностью меняла свой наряд.
В повседневной жизни место повязки занял платок. В моде были шелковые, коленкоровые косынки для праздничного наряда, бумажные платки для выходного дня, в будни зачастую довольствовались холщовыми платками. У девушек платок являлся обязательным элементом праздничной или выходной одежды. В воскресные дни девицы носили бумажные платки, завязанными концами позади. На праздники шелковые косынки завязывали полуголовкою, т. е. впереди концами. Платок украшался цветами, позади привязывали вышитый бант из шелковых лент.
Платок, или фатка, считался модной деталью в одежде деревенских девушек. «Ах Саши, да Маши, девушки наши. Головки у них гладки, на них аленькие фатки, знают они наши молодецкие ухватки»,- говорится в одной из кадниковских перегудок. «Я стояла на плоту, мыла шелкову фату»,- вторит ей другая частушка. Акцентирование внимания на этой детали одежды (покупной, дорогой) было не случайным. По-видимому, здесь не последнюю роль играл своеобразный показ достатка семьи невесты. Чем дороже платок, тем богаче невеста. Впрочем, вздыхали в уезде: «Курицу не накормить, девицу не нарядить».
В праздничном костюме шелковые и коленкоровые платки выполняли роль украшения. Девушки повязывали их вокруг шеи.
Кроме чисто бытовых и декоративных функций платки во второй половине XIX века активно используются в свадебных обрядах.
Невеста в Васьяновской волости в 50-х гг. XIX века во время «красования» была покрыта большим шелковым платком. В условленное время она скидывала покрывало и бросала его к ногам отца.
Н. А. Иваницкий приводит другой фрагмент свадебного обряда. После принятия даров от жениха мать невесты подает жениху платок. По просьбе дружки отец невесты «сдает ее» - подходит, берет правые руки жениха и невесты платком (чтобы жили богато.- Примечание Н. И. Иваницкого). Невесте закрывают лицо платком, и она остается закрытою до венчания.
В начале XX века платки становятся практически единственным головным убором основной массы женского населения уезда. Модные шляпки не получили в деревенской глухомани широкого распространения, т. к. были чужды самому духу крестьянской жизни, порицавшей праздность и безделие. Платки в этом отношении были более универсальны. В теплую погоду их надевали сложенными с угла на угол и завязывали под подбородком. В холодное время концы платка завязывали вокруг шеи.
Зимняя женская одежда. Зимняя одежда не отличалась разнообразием. В будни носили овчинные шубы, покрытые толстым синим холстом,- троеклинки. Название происходит от трех складок, расположенных позади у пояса. В праздники женщины надевали овчинные шубейки, «покрытые нанкой или сукном или красной штофью». От троеклинков эти шубейки отличались большим количеством складок «во всю спину». Рукава, полы и ворот шубеек опушались материей другого цвета. У богатых крестьянок на опушку шли хвосты, (обрезки из меха) или красная штофь (шелк).
Шубы и шубейки шили разной длины, однако из-под них всегда был виден подол сарафана. Подпоясывали летними поясами. Среди зимней одежды Н. Попов упоминает «рукавицы-шубницы».
Украшения. Выходной и праздничный костюм дополнялся украшениями. В ушах носили серьги, медные и серебряные, смотря по достатку. Н. Попов описывает кольца с подвесками в виде мелких крестиков или сердечек, надеваемые в воскресные дни. В праздники кадниковские крестьянки предпочитали носить старинные серьги «бисерные, белые большие, мелкого бисера толстые на фольге, длиною больше вершка». Шею украшали бусами. В ходу были янтари и гранатки (ожерелья из янтаря или поддельного граната). Более престижными считались снизи - ожерелья «из белого бисера со ставками на холстине, шириною около ладони». Иногда носили на выпуск серебряную цепочку с крестом.
В праздничном наряде середины XIX века этнографы отмечали наличие «нитяных белых узорчатых рукавиц, длинных, до самого рукава рубахи». Первые три пальца закрывались рукавицей только до половины. Поверх нее надевали медные и серебряные кольца, перстни. Последние, по-видимому, были деталью только праздничного костюма.
Прически. Древний обычай заплетать волосы в косы сохранился в Кадниковском уезде в середине XIX века почти в первозданном виде. «Женщины заплетают волосы в две косы и завивают их вокруг макушки головы»,- писал Н. Попов. Этнограф Иваницкий отмечал в женской прическе наличие прямого пробора. Заплетенные волосы укладывают вокруг головы, закрывают платком или повязкой.
Девушки, в отличие от замужних женщин, заплетали только одну косу в три, четыре и более прядей - безчисленницей. В летние месяцы девицы оставляли голову открытой, опуская косу по спине. В праздничные и воскресные дни коса украшалась лентами. Последние придавали волосам нужную толщину, при необходимости несколько удлиняли косу. Густая «долгая» коса - один из устойчивых критериев женской красоты у многих народов.
Городское влияние на прическу начало сказываться уже в середине прошлого века. В праздничные и воскресные дни некоторые модницы изменяли традиционной укладке волос. По свидетельству Н Попова, «девицы причесывают свои волосы по щекам, что называется прической». Обязательным элементом прически был платок. Как мы уже упоминали, в воскресные дни нарядный платок завязывали концом назад, в праздничные - полуголовкой.
Косметика. Употребление женским населением косметических средств имеет глубокие исторические корни. Один из иностранцев еще в XVII веке объяснял это явление стремлением русских уравнять некрасивых женщин с красавицами, превратив их в одинаково раскрашенных кукол. Объяснить действительную привязанность крестьянок к мазилам можно прежде всего условиями их жизни.
Постоянная работа под солнцем и ветром делали лицо загорелым, смуглым. Существовавший столетиями в сознании образ белолицей, румяной, чернобровой красавицы - своеобразного женского идеала, возможно, и заставлял крестьянок применять белила и румяна для раскрашивания лица, сурмила для подведения бровей. Вспомним у Пушкина: «Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи. Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?» Сила традиции была настолько велика, что, по свидетельству Н. А. Иваницкого, красились даже те, которые по природе своей были «румяны и белы».
Кадниковские крестьянки не были исключением. Один из этнографов XIX века, описывая народный быт, заметил о жительницах Устья-Кубенского, что девушки не стыдятся явственно набелить и нарумянить лица, по кокетливости ли, свойственной женщине, или по другим причинам».
В начале XX века с активным проникновением в деревенскую жизнь городских веяний, применение традиционной косметики становится не современным и постепенно начинает отступать, исчезнув в массе своей не ранее середины 30-х годов.
Народный костюм и городская мода
Первые признаки влияния городского костюма на одежду жителей Кадниковского уезда обозначились еще в середине прошлого века. Н. Попов, описывая наряды щеголих, называет модными «шелковые платья на лифе («с мысом») и открытым воротом». Платья дополнялись различными аксессуарами: на плечи надевали шарфы и платки разного размера, называемые «дамасе», «концы коих разводят по бокам, а в середине выставляют маленький шелковый платок и на концах его кольцо или перстень». «Наряд дополняли лентами, янтарными и гранатовыми бусами». Любопытно, что «модный» костюм надевали вместе с традиционной повязкой. Такой наряд был уделом, в основном, богатых невест и не нашел в народе широкого распространения.
Другой вид городского костюма получился из соединения сарафана с кофтами, которые «вроде лифа у платья, отличаются тем, что у них глухой ворот и напереди застегиваются крючками». Чтобы крючков этих было не видно, пришивают банты или накалывают ленты, опускаемые вровень с подолом сарафана. Н. Попов называет такие кофты на французский манер «спензелями». Однако название не прижилось. Новый вид одежды - парная с сарафаном, а позднее с юбкой кофта получила название пары.
В конце XIX века в пригородных деревнях Кадниковского уезда молодежь носила ситцевые платья с кофтами в тон - тоже пары. При пасмурной холодной погоде женщины надевали похолстин-ники - пару из домашней полушерстяной материи. Она состояла из кофты с гладким лифом и парной к ней короткой (несколько ниже колена) на борах или с клиньями юбки.
Окончательно выйдя из моды в городе в самом начале XX века, пары продолжали бытовать в деревнях уезда, вплоть до 30-х годов.
Была еще одна разновидность пар - короткая кофта, заправляемая под юбку, и парный к ней передник. В коллекциях ВГИАХМЗ и ряда общественных музеев региона встречено несколько подобных образцов. Особо отличались пары, изготовленные из полос вышитой крестом ткани и цветного мерного кружева. Это была тоже мода. Вот так описывает ее известный исследователь кружева В. А. Фалеева: «В конце XIX века увлекались внешними формами национального русского быта. В городской каменной и деревянной архитектуре появляются мотивы, воспроизводящие детали древнерусского зодчества. Создавалась резная мебель, подражающая крестьянской, на стены вешались полотенца, отделанные кружевом и вышивкой крестом. Женщины носили блузы и передники, целиком состоящие из цветного Михайловского кружева». Такая мода, по мнению исследователя, продолжалась более четверти века
Подражание городской моде доходило до абсурда. Вот что писал по этому поводу Н. А Иваницкий: «В подгородных деревнях не только брошены оригинальные и часто красивые головные уборы и сарафаны, но бабы и девушки уже не довольствуются шелковыми головными платками, юбкой с кофтой и «пальтушкой», они покупают в магазинах атласные, бархатные и соломенные шляпы с перьями и цветами, шьют себе платья в обтяжку и надевают драповые бурнусы. Невозможно смотреть без смеха и сострадания на полоумных невест и молодиц, когда оне приезжают в город кататься в барежевых платьях и соломенных шляпах с разноцветными перьями и фигурируют в этом костюме по городу в продолжение трех, четырех часов, несмотря на вьюгу и мороз».
Такие наряды были сущим разорением для крестьянского хозяйства, особенно небогатого. Но деваться некуда: «Девушка растет - новинки клади, выросла совсем - денежки неси». В одной из песен Вологодской губернии описывается такая модница:
«За ними девица идет
Вроде как дворянка.
Платье длинно кринолином
Рукава косые.
Перелинка на плечах
И брезлетки на руках… »
В годы революции и гражданской войны «прежние» наряды пришлось перешить. Нужда заставила вернуться к домотканым сарафанам.
Мужская одежда
Сведения о мужской одежде XIX века малочисленны. Одна из причин этого - отсутствие своеобразия в мужском костюме сельского населения. Повсеместное распространение получили рубахи-косоворотки. Они были достаточно короткими, не доходили до колен, шились из пестряди или белого домотканого холста. Рубаху всегда носили навыпуск, подпоясывая домотканым поясом.
Сведения о мужских поясах фрагментарны. П. А. Иваницкий сообщает: «Мужские рубахи повязываются домоткаными поясами, поверх кафтанов и шуб мужчины опоясываются кушаками, женатые - неширокими и недлинными, холостые широкими и очень длинными с бахромой по концам...»
Ворот рубахи, рукава и подол украшались вышивкой. Судя по дошедшим образцам, в начале XX века это была вышивка крестом, узоры носили только декоративный характер. Повседневные рубахи вышивки почти не имели. Ворот застегивался одной или несколькими пуговицами.
Одежда жениха по некоторым фольклорным данным шилась невестой. «Полно миленький куражиться, рубашка шьется, пояс вяжется»,- сокрушалась о неверном женихе невеста Двиницкой волости. По-видимому, здесь упоминается два обязательных элемента костюма жениха. В Васьяновской волости к красной рубахе полагался плисовый камзол. Мужские порты шили из холста, крашенины, покупной материи (в зависимости от достатка семьи). Они держались на талии с помощью гасника (или гашника) - шнурка, который продевался в продольный «рубец» и завязывался спереди. Отсюда выражение «держать в загашнике» (деньги) т. е. буквально в верхней части собственных портов.
Зимой поверх портов надевались штаны, сходные по покрою портам, но шитые из сукна домашнего или фабричного.
Верхняя мужская одежда представлена несколькими наименованиями.
Носили зипуны и камзолы - короткие кафтаны из сукна, покупной материи или овечьей шерсти, троеклинки - суконные кафтаны без боров, троешовники - кафтаны с тремя швами сзади и некоторые другие разновидности.
Из зимних видов одежды - наиболее распространены тулупы - нагольные шубы с большим меховым воротником. Покрытые сверху тканью, тулупы назывались кошулями. Поверх тулупа в ненастье надевался армяк - одежда из толстого фабричного сукна с откидным воротником.
Мужские головные уборы не столь своеобразны как женские. Летом предпочитают суконную фуражку с козырьком, зимой - круглые меховые шапки с суконным верхом.
Обувь
Распространенное в обывательской среде мнение о дореволюционном крестьянине-лапотнике основывается на широком употреблении в быту плетеной обуви.
Для повседневных дел кадниковский крестьянин надевал «ступки с шерстяными чулками и ленты с холстинными портянками или онучами». Удобство плетеной обуви при исполнении хозяйственных работ очевидно: кроме бросающихся в глаза дешевизны и легкости обновки, лапти и ступни имели существенный плюс: в жару в их ноги не потели, в грязь и слякоть летняя обувь сохла прямо «на ходу». Этими качествами и обусловлено широкое применение лаптей и ступней в крестьянском будничном костюме.
Мы не касаемся разновидностей хозяйственной обуви (моршней, портной, чушней, уледей и т. д.), отсылаем заинтересованных к работе Н. А. Иваницкого.
Самой распространенной летней обувью, по данным этнографа Иваницкого, была кожаная. В воскресные и праздничные дни девицы носили башмаки или босовики. Последние отличались от башмаков низким каблуком. По праздничным дням обувь надевалась с чулками. Старушечьи коты были сродни босовикам, но имели пояски и обшивались красной опушкой.
Мужская кожаная обувь - сапоги. Они сохранились до наших дней и не требуют дополнительного описания. В зависимости от назначения сапоги были яловые или хромовые, в зависимости от моды голенища то оставляли гладкими, начищая до блеска, то собирали гармошкой.
Зимняя обувь делалась из шерсти, носила название валенок или катаников. Мужские и женские катаники несколько отличались по внешнему виду. По заказу женский валенок мог иметь несколько заостренный носок и даже небольшой каблук.
Мужчины носили валенки из черной и серой шерсти. Женщины предпочитали катаники белого цвета. Весной, когда начинал таять снег, валенки снизу и с боков подшивали кожей. Надевали валенки с портянкой (подверткою, онучею).
Этими сведениями исчерпываются данные об основных видах крестьянской обуви Кадниковского уезда.
А. В. БЫКОВ
НАРОДНЫЙ КОСТЮМ ВОЛОГОДСКОЙ ОБЛАСТИ
КОСТЮМ КАДНИКОВСКОГО УЕЗДА
ВОЛОГОДСКОЙ ГУБЕРНИИ
XIX- НАЧАЛА XX вв.
Вологда
Издательство «Газета» 1990
ВВЕДЕНИЕ
«По одежке встречают...» Это изречение знает каждый. Но всем ли известно, что в старину, когда родилась эта поговорка, смысл ее был значительно глубже современного. Еще сто лет назад в деревнях по одежде узнавали, откуда человек родом, легко отличали девицу-невесту от «мужней» жены, глазея на пришлых, догадывались об их занятиях. Сведения, полученные при осмотре костюма, сравнивали с бытующими в округе представлениями о таком человеке - сразу складывалось первое мнение. Вот и получалось, что встречают «по одежке».
Этнографы давно доказали, что одежда кроме своего главного назначения - предохранять человека от воздействия природной среды - имеет много других разнообразных функций. Среди них различают половозрастные, профессиональные, обрядовые функции. Чем дальше в глубь столетий смотрит исследователь, тем отчетливей видна прямая связь костюма с традициями народа, его верованиями, представлениями о добре и зле, окружающем маленьком мире и огромной Вселенной. Отсюда следует, что одежда - один из важнейших разделов народной культуры.
Народный костюм является информативным историческим источником. Изучение элементов одежды, орнаментов дает сведения о происхождении народа, его культурных связях, исторических судьбах.
На развитие народной одежды влияли изменения быта, социальной структуры общества, контакты с другими этническими группами. В погоне за модой постепенно исчезает самобытность национального костюма. Уходит из жизни часть названных выше функций одежды.
(«Что имеем не храним...»)
Вместе с ними оказался на грани исчезновения целый пласт отечественной культуры. Усилиями специалистов удалось собрать часть сведений из огромного моря забытых народных традиций. В массе своей они остаются достоянием лишь узкого круга профессионалов.
(«... потерявши, плачем!»).
Цель нашей работы - рассказать об одежде одного из уездов бывшей Вологодской губернии - Кадниковского. На этой территории располагаются сейчас несколько районов Вологодской области: Сокольский, Усть-Кубинский, Харовский, Сямженский, Вожегодский.
Сведения о традиционной одежде необходимо использовать при изготовлении костюмов для фольклорных коллективов. Соответствие костюма песенному образу является непременным условием деятельности народных ансамблей. Сплошь и рядом фольклорные коллективы выступают в вульгарно стилизованной под традиционную одежду: рубахах и сарафанах, украшенных аляповатыми цветами, не имеющих ничего общего ни по крою, ни по орнаментике с подлинными народными образцами. В ряде фольклорных коллективов начисто игнорированы местные особенности костюма , произвольно утрачены несколько элементов (головные уборы, пояса и т. д.).
Надуманные картонные кокошники, приталенные, с грубой аппликацией сарафаны «в пол», казарменное однообразие этого псевдорусского направления - один из элементов стиля «кич» - «народного» варианта современной массовой культуры.
Пренебрежение к традициям национального костюма отрицательно влияет на общее восприятие репертуара, уничтожает индивидуальность коллектива и как общее следствие не только не пробуждает интереса к фольклору, но часто отталкивает, особенно молодое поколение, от народного песенного и игрового творчества, наряженного лихими модельерами, вопреки его воле, в шутовские одежды «стилизованного народного костюма».
Одна из причин «вируса стилизации» - отсутствие систематических знаний о подлинном народном костюме у руководителей народных ансамблей. Методическая задача настоящей работы - рассказать о традициях русской одежды Вологодского региона, о том, какое значение придавали наши предки обрядовым элементам костюма, показать половозрастные особенности одежды. Последнее имеет немаловажное значение, ибо подбор репертуара так же как и костюма в идеале должен осуществляться в соответствии с возрастом участников фольклорного коллектива.
ИЗ ИСТОРИИ РУССКОГО НАРОДНОГО КОСТЮМА
Древнерусская одежда
Основой традиционной народной одежды, дошедшей до нас в образцах XVII-XIX вв., послужил древнерусский костюм. По-видимому, он имел единый для восточных славян вид, различаясь лишь частными деталями.
Предметы одежды шили из домотканой материи. В Древней Руси основным видом были льняные ткани. Из грубой холстины делали повседневную одежду, тонкое полотно шло на праздничные сорочки. Льняные ткани изготавливались на специальном станке - кроснах. Ткацкие станы с аналогичным названием, до сих пор бытующие в деревнях, имеют конструкцию подобную древним кроснам. Ткачество было чисто женским занятием. Ткать начинали осенью, после уборки урожая и заканчивали весной в канун посевных работ. Кроме белой материи производили ткань из крашенных нитей - цветное полотно в клетку - пестрядь. Наиболее трудоемким видом было браное - орнаментальное ткачество. С помощью специального приспособления бёрда выбирался цветной ниткой по белому фону сложный геометрический орнамент. Ученые доказали, что кроме чисто эстетических функций браные узоры носили характер ритуальных символов. Шерстяная и полушерстяная материя шла для изготовления верхней одежды. Здесь также был популярен узор в клетку. Кроме домотканой материи одежду, главным образом зимнюю , шили из овчины. В лесных районах широко использовались меха.
Основу древнерусского костюма составляла рубаха - сорочка туникообразного покроя. Она кроилась из одного куска материи, перегнутого пополам. У рубах были узкие прямые рукава, вырез ворота круглый, иногда четырехугольный. На груди небольшой разрез - прямой или косой, по левой или правой стороне (отсюда более позднее название - косоворотка).Мужскую рубаху шили длиной до колен, носили навыпуск, подпоясывали ремешком или тканым поясом.
Женские рубахи были в рост, «до полу», иногда несколько короче. Длинные рукава собирали в складки у запястья, закрепляя обручами-браслетами. В распущенном виде рукава почти достигали земли. Правда, распускать их могли только в особых случаях, например, во время языческих русалий. Известная поговорка «делать что-то спустя рукава» не столько осуждает плохую работу, сколько говорит о невозможности в таком положении заниматься обычным трудом. Зато в сказке о Царевне-лягушке главная героиня отлично пляшет «спустя рукава», да еще использует их для колдовских действий. «Махнула левым рукавом - стало озеро, махнула правым - поплыли по озеру белые лебеди.» Женские рубахи носили с поясом, но в отличие от мужских пояс, по-видимому, был только тканым, без кожаных и металлических деталей. Подол, рукава и ворот рубах обильно украшались вышивкой и тканым орнаментом, имевшим особое смысловое значение. Вспомним знаменитый плач Ярославны из «Слова о полку Игореве»: «Полечу зегзицею по Дунаеви, омочю бе бряню рукав вь Каялъ ръцъ» - «Полечю чайкою по Дунаю, омочу браный (а не бобровый, как это считалось долгое время) рукав в Каяле реке». Далее Ярославна желает утереть князю кровавые раны. Здесь не просто действия - это, по-видимому, древний языческий обряд. Тканые узоры - «бе брянъ» рукав имели волшебное свойство заживлять раны. Исследователи давно признали плач Ярославны языческим действом, и эпизод с тканым рукавом, исцеляющим от ран, лишнее тому подтверждение.
Мужская нательная одежда дополнялась портами. Они были не широкими, в длину ниже колен. Порты всегда носили заправленными в сапоги или онучи - длинные узкие полосы материи, которые накручивали на ноги по щиколотку. Широко были распространены лапти, поршни - кожаная обувь без подошвы и каблука. Горожане в основном носили сапоги , сельские жители - плетеную обувь.
Чисто женской была набедренная одежда. Она представляла собой несшитый кусок ткани, который носили на шнуре вокруг пояса. Края расходились спереди таким образом, чтобы был виден изукрашенный подол рубахи. В XVI в. подобный тип получил название понёва. Для изготовления набедренной одежды в XVI- XIX в. использовались полушерстяные ткани, как правило в клетку, хотя наиболее архаический тип орнаментики понев иной - это сплошной ковер сложнейших геометрических орнаментов.
Завершал костюм головной убор. У мужского населения в ходу были меховые и валяные шапки. В холодное время носили шапки и колпаки с меховой опушкой. Они известны еще со скифских времен (VII-III вв. до н. э.). Покрой был настолько любим населением, что и в начале XX столетия в крестьянской среде бытовали такие головные уборы.
Девушки носили венчики - узкие полоски металла или дорогой материи, скрепленные на затылке. Они поддерживали волосы, распущенные по плечам или заплетенные в косу.
Женский головной убор отличался большим разнообразием, что связано, по-видимому, с родоплеменными различиями догосударственной эпохи. Основное его назначение - закрывать волосы замужней женщины. Бытовавшие с дохристианских времен представление о том, что «простоволосая» баба может «порчу напустить» оставалось популярным вплоть до XIX в. Поэтому замужней женщине вводилось в обязанность иметь волосы закрытыми. Ворожба на волосах была в ходу в самые различные времена. Например, в 1686 г. в Вологде рассматривалось дело о «порче девки Марьицы», которая «начала тосковать головною и сердечною болезнью». В числе условий «порчи» упоминается «дочеришки Марьицы волосьё» и прядь волос ее матери, которые срезали и держали у себя злоумышленники. В итоге девка Марьица действительно заболела - (испортилась») (Десятый Выпуск описания свитков, хранящихся в Вологодском епархиальном древнехранилище.-Вологда, 1909.-с.115.).
Охранительный для окружающих символ - женский головной убор состоял из двух частей: шапочки (повойника, кики, кокошника и т. д.) и убруса - полотенца, надеваемого поверх таким образом, чтобы видно было только очелье (налобная часть, богато украшенная вышивкой или драгоценными камнями) закрывающего голову, спускавшегося на плечи и грудь. В крестьянских погребениях X-XI вв., обнаруженных на территории Вологодской области, найдены фрагменты головных уборов, принадлежностью которых были расшитые бляшками кокошники и убрусы, концы которых оттягивались книзу специальными грузиками.
Дополняли костюм многочисленные украшения: височные кольца, колты, ожерелья из сердолика, горного хрусталя, стеклянные бусы, браслеты, перстни, изделия из благородных металлов с причудливым орнаментом.
Таким образом, древнерусский костюм был не просто набором одежды, а важнейшей составной частью славянской культурной традиции, сохранившей верность языческой атрибутике и после принятия «иноземного» христианства.
Народный костюм в XIV-XVIII вв
На протяжении XIV-XVII столетий традиционный костюм продолжал занимать ведущее место в одежде населения Московского государства. Рубахи одинакового покроя носили царь и деревенский мужик. Сложные головные уборы были принадлежностью гардероба боярынь и жен ремесленников. Разница заключалась в материале.
Богатство отделки костюма, употребление дорогих тканей служило мерилом знатности. Правда, уже в XVI в. иные представители купечества позволяли женам щеголять в нарядах не хуже боярского. По свидетельству англичанина Флетчера «Знатные женщины перестали унизывать шапки жемчугом, так как жены дьяков и купцов им подражают».
Появление «одетым не по чину» считалось пороком. Иван Грозный в свое время затаил злобу на одного из бояр Шуйских , который имел неосторожность явиться однажды ко двору в недостаточно богатой шубе, чем оскорбил великого князя.
Строгая регламентация в ношении одежды основывалась, по-видимому, не только на этических нормах того времени, но уходила корнями в дохристианскую старину. Широко известен случай, когда Иван грозный «зашиб» свою беременную невестку лишь за то, что она попалась ему на глаза в одной простой рубашке. Мнительный царь испугался «порчи», которую могла напустить женщина «на сносях». История закончилась гибелью малыша и старшего сына Грозного царя, который позволил себе дерзость заступиться за жену. Достаточно доказательный пример, как «по одежке встречают».
Для XIV-XVII вв. характерно растущее разнообразие деталей костюма. Одна только верхняя мужская одежда насчитывает около десятка видов. К сожалению, сведения о костюме, содержащиеся в письменных источниках, не всегда могут дать представление о назначении, покрое и других качествах названной одежды. Подлинные же образцы дошли до нас в виде редчайшего исключения.
Растущие торговые связи с другими государствами способствовали появлению на русском рынке иностранных материй. В документах упоминаются до 30 сортов сукна, более 20 видов шелковых тканей. Названия одних были непонятны уже в XIX в. (лундыш, сарапат, настрафиль), другие дожили и до наших дней (атлас, бязь, кумач). Покупные ткани были привилегией состоятельных людей, хотя праздничная одежда, особенно верхняя из иноземных тканей, упоминается иногда и в крестьянском имуществе.
Названия отдельных видов ткани со временем перешли на другие понятия. Известная в XVII в. шерстяная материя зуфь, возможно, дала начало диалектному слову «изуфренно», употребляемому до сих пор в Усть-Кубинском районе Вологодской области. Данное понятие является синонимом слов «замысловато», «великолепно», «роскошно», что как нельзя лучше соответствует характеру этой восточной ткани.
С иностранными материями на рынке конкурировали русские, не только холщовые, но суконные и шелковые.
Интересны обозначения расцветки ткани. В эпоху Московской Руси еще не знали латинизированных названий типа «оранжевый», «фиолетовый», «бордовый». В ходу были сочные эпитеты, обозначающие цвет: «однорядка лазорева», «кафтан вишневой», «телогрея чревчатая» и т. д. Нательной одеждой продолжали оставаться полотняные рубахи - сорочки. Как и в более раннее время, они были богато орнаментированы вышивкой и ткаными узорами. У мужчин сорочка дополнялась портами.
Женский костюм претерпел в XVI-XVII вв. некоторые изменения. Прежде всего это коснулось верхней одежды. Древняя «понёва» заменяется в ряде мест другим типом одежды - сарафаном.
Термин сарафанец известен с XIV в. Первоначально это была мужская долгая распашная одежда. В XVII в. название переходит в женский костюм. Одно время сходная по покрою одежда именовалась ферязью, саяном, шубкой, сарафаном, но во второй половине XVII в. последнее название становится более распространенным. Сарафаны шили из цветной материи, украшали галуном, золотным кружевом, дорогими серебряными пуговицами со сканью и зернью. Основной тип сарафана XVI-XVII вв.- глухой косоклинный. Это о нем пелось в известной песне:
«Бабы делят сарафан,
Кому клин, кому стан,
Кому пуговицы литые…»
Сначала сарафан был преимущественно городской одеждой , но в дальнейшем широко распространился и в сельской местности, главным образом на севере Московского государства. Жительницы южных окраин страны сохранили древний тип поясной одежды - понёву.
В источниках конца XVII в. упоминается юбка. Этнографы считают, что она была повседневной одеждой, шитой из дешевых набивных тканей. Некоторые юбки могли иметь проймы, что типологически сближало их с поздними разновидностями сарафана.
Частым атрибутом женской одежды была душегрея - короткая распашная кофта без рукавов, имеющая сзади множество сборок, придающих фигуре пышность, иногда чрезмерную.
Верхняя мужская одежда называлась кафтан. В разные периоды длина его то убывала, поднимаясь выше колен, то становилась непомерно большой, опускаясь до лодыжек. Кафтан представлял из себя распашную одежду, застегивающуюся с помощью петель на 8-12 пуговиц. Популярность кафтана была так велика, что одних только типов существовало несколько: русский, польский, венгерский и т. д. Кафтан мы находим в имуществе самых различных категорий населения. В XVI в. существовали специалисты по изготовлению одежды - кафтанники, тип кафтана сохранился до середины XIX в.
В нашу задачу не входит описание всех видов одежды XIV- XVII вв., мы упомянули лишь важнейшие, употреблявшиеся и в более поздние времена. Подробное описание различных деталей костюма тех времен содержится в специальной литературе.
Головные уборы до начала XVIII в. оставались обязательными элементами костюма всех слоев населения. Женские головные уборы имели сакральное (священное) значение. Это обусловило устойчивость самых древних типов вплоть до конца XIX в.
«В некоторых захолустьях, - писал историк П. Савваитов,- еще можно увидеть не только у крестьянок, но даже у горожанок головной убор, похожий на бурак или кузовок, иногда с рогами, сделанными из лубка или подклеенного холста, обтянутый позументом или тканью яркого цвета и украшенный различными вышивками и бисером, а у богатых баб - даже жемчугом и дорогими камнями» (Цит. по кн.: Древняя одежда народов Восточной Европы.- М.: Наука.-1986.). Некоторым головным уборам , бытовавшим в прошлом веке, было по сто и более лет. Они как бы несли в себе отголоски древних традиций, почти утраченную в XIX в. символику орнамента, потому бережно хранились, передавались из поколения в поколение. Не лишним будет отметить, что цена иных жемчужных кокошников значительно превышала годовой доход крестьянской семьи.
Своеобразным дополнением к роскошному головному убору служили украшения. «Без серег серебряных или другого металла и без креста на шее вы не увидите женщины ни замужней, ни девицы»,- писал в конце XVI в. англичанин Флетчер. Уже в XIV в. исчезли из обихода височные кольца, ритуальные бусы, подвески - их сменили христианские символы - крестики. Однако, если приглядеться к женским украшениям XVI-XVII вв., мы снова обнаружим устойчивую связь с вековыми традициями.
В 1966 году в д. Шунема Вельского района Архангельской области нашли клад начала XVII в. Вместе с монетами в находке был целый набор: перстни-печатки с изображением хвостатого существа, изящные сканые подвески, крестики, скромные заколки для волос в виде уточки. Представим себе эти украшения в наборе. Крест на шее, перстни на руках, а заколки в виде языческой уточки выше, они у самого чела, вместе с таким же языческим головным убором. Двоеверие, характерное для первых веков христианства, продолжало существовать и в XVI-XVII столетиях, и вряд ли мы сможем сейчас сказать, какая религия была важнее в повседневной жизни человека времен Московской Руси.
Западные новшества, активно внедрявшиеся в Российскую действительность при Петре I, коснулись и костюма. В 1700 г. царь издал указ о том, чтобы мужское население «в Москве и городех» носило одежду на манер венгерской, близкую по покрою к старинным русским костюмам. Несколько позднее пришло повеление носить платье немецкое и французское. Указы не распространялись на духовных лиц, извозчиков и крестьян. Женщинам также вводилось в обязанность носить европейское платье. Дело дошло до запрета: русскую одежду «мастеровым не делать и в рядах не продавать».
В начале XVIII в. образовалась грань, разделившая русское общество по виду и способу ношения одежды Традиционный костюм сохранился только в среде крестьянства, духовенства, отчасти купечества. Дворянская одежда надолго утратила национальные черты. Некоторое возвращение к ним произошло только в конце XIX в. Наряды того времени, шитые в традициях Московской Руси , носят в значительной степени декоративный характер (так называемый псевдорусский стиль).
Подавляющее большинство населения Российской империи в XVIII-XIX вв. сохранило верность традиционным нарядам. Встречающееся в литературе мнение о том, что понятие «мода» пришло в русское общество в XVIII в., представляется нам достаточно спорным. Рассматривая народный костюм в развитии, мы видим частые изменения в деталях и аксессуарах (комплекты одежды, покрой, украшения и т. д.). Общим остается древняя основа - рубаха и связанные с ней формы верхней одежды.
Для ранних эпох воссоздание региональных особенностей костюма затруднено отсутствием конкретных сохранившихся предметов и скупостью сведений письменных источников. Положение меняется относительно костюма конца XVIII-XIX вв. Коллекции одежды в музейных собраниях, этнографические работы, визуальные описания помогают вычленить особенности одежды отдельных регионов страны.
Эту работу начали этнографы еще в середине XIX столетия. К сожалению, в современной литературе материалы конкретных, достаточно малых регионов исследованы явно недостаточно. Не является исключением и территория Вологодской области, традиционная одежда жителей которой рассматривается, как правило, в целом, в пределах обширных границ Европейского севера России. Мы пытаемся проследить особенности костюма жителей юго-западной части бывшей Вологодской губернии - Кадниковского уезда.
КАДНИКОВСКИЙ КОСТЮМ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ
XIX- НАЧАЛА XX вв.
В конце XIX - начале XX вв. традиционная одежда на территории, относящейся к современному Вожегодского района Вологодской области. состояла в основном из комплексов с сарафанами различных типов. Распространены были также комплекс с юбкой-сукманкой, пары. Вожсгодский традиционный костюм обладал северно-русскими чертами: рубаха с прямыми поликами, сарафаны, кокошники, использование бранного ткачества. Единого образца одежды у вожегодских женщин не было.
Ансамбль женского народного костюма Вожегодского края традиционно состоял из рубахи, сарафана, пояса, передника, головного убора. На формирование особенностей вожегодского традиционного женского костюма повлияли факторы, связанные с миграцией населения (трудовая и брачная миграция из близ лежащих территорий, урбанизация и др.), привносившего свои традиции, в т.ч. и в одежде. Определенное влияние на самобытность женского костюма оказывали и культурные связи, устанавливающиеся вследствие территориального деления.
До первой трети XX в. территория современного Вожегодского района относилась к Кадниковскому уезду Вологодской губернии. Посёлок Вожега возник в 1895 году как станция железной дороги Москва - Архангельск. Этот период отмечен притоком сюда населения с территории близлежащих волостей. Вожсгодский район был образован в 1929 году при районировании Северного края из нескольких волостей Кадниковского уезда, Тавреньгской волости Вельского уезда и Воскресенской волости Кирилловского уезда. Элементы городского костюма появляются в традиционной вожегодской одежде под влиянием отходничества и влияния городской культуры.
Рубаха
Основой женского и девичьего костюма была рубаха, нательная одежда. В Вожегодском районе её называли «исподкой». Слово «рубаха» происходит от древнерусского слова «руб» - кусок, отрезок. Рубахи шились из льняной ткани. Большая часть женских рубах была сшита из двух частей: верхней - воротушки, с рукавами длиной 27-38 см, и нижней - стана, из прямых отрезков ткани, которую пришивали к верхней части под грудью. Рубахи могли быть и цельнокроеными, сшитыми из одного куска полотна, перегнутого пополам, а также составными, из несколько кусков.
Переднее и заднее полотнища и рукава с плечевой частью пришивали в сборку непосредственно к вороту - узкой прямой полоске ткани такого же цвета. В основном, женские рубахи имели длину ниже колен. Верхняя часть составной рубахи до пояса - грудь, плечи, рукава - называлась «кругоротка» (по информации жительниц сельского поселения Явенгское). Шилась она из отбеленного полотна. Полотно ткали на домашнем станке. Нижняя часть рубахи - стан (подол) - изготавливался из грубой холстины. К подолу наподольницы пришивались строчи (бранное ткачество -прим.автора).
Рубахи имели вставки - ластовицы - прямоугольной и клиновидной, ромбовидной формы. Они расширяли верхнюю часть одежды и не стесняли движения рук. Как правило, ластовицы кроились из той же материи, что и вся рубаха. На более старых рубахах на невысоком вороте прорезали петли для завязок. Верхнюю часть обыденной, рабочей рубахи шили из клетчатой пестряди, а праздничной - из более тонкого белого материала или из кумача. Старожилы деревень Пунемы рассказывали, что те женщины, которые были не «рукодильны, у тех рубахи премь стояли».
Отмечали, что грубая пряжа, «костица», «обдирала тело, оно чесалось». Как правило, рукава были не длинные, чуть ниже локтя, или, как говорят местные жители, «две четверти», имели пышную форму, часто отделывались внизу кружевом и оборочкой. На рукавах делали складки. Вот что говорят жительницы Явенги: «Рукава женской рубахи были на остёбочке (накладной планке, которая собирала рукав в оборку - прим. авт.)», «у женских рубах длинные рукава, маршеты, с оборочкой». Спереди на рубашке делали разрез, края разреза подгибали вовнутрь. Его использовали для кормления ребенка, удобства при снятии рубахи. Рубашки застегивались на пуговицы, крючки, завязывались тесемками. «На женской рубахе вороток пришивали, была станина, строчи, кружева вязали».
Рубаху украшали следующими элементами:
- декоративным тамбурным швом по подолу;
- машинной строчкой по кокетке, используя нити двух цветов;
- вставками из материи красного или синего цветов по подолу рубахи.
- декоративной ручной строчкой, выполненной контрастной нитью (раппорт - три стежка через равные промежутки);
- частыми складками ширина 1,5 см на рукавах;
- отделкой ворота и подола вязаным или покупным кружевом;
- вышивкой на вороте и подоле;
- браным ткачеством по низу подола;
- нашивками в виде полос шириной 1,5-2 см из ткани контрастных цветов на кокетке рубахи.
Вышивкой также могли украшать и рукава. На будничных рубахах из пестряди рукава не вышивали. В начале XX в. появился еще один тип «исподки» - рубаха на кокетке, с воротушкой (верхней частью), преимущественно из фабричной материи. Информанты поясняли: «Кокетка была маленькая, к ней пришивали нижнее полотно, заложенное в мелкую складку». «Край кокетки иногда обшивали другой тканью», «по кокетке шла вышивка». Длина и украшения рубахи оставалась прежней. «Рубаху не было видно из-под сарафана, а низ украшали для того, чтобы было видно во время пляски». «Сарафан широкий, его раздувает, и видно <рубаху>» (по словам жительницы сельского поселения Бекетовское). Рубашка выполняла функцию нижнего, исподнего белья, в ней спали, до банного дня не меняли. Ходить в одной рубашке или не подпоясанной было не принято.
Сарафан
В Вожегодском районе бытовали разные типы сарафанов:
- сарафан без среднего шва, туникообразный, сшитый из цельных передних и задних полотнищ;
- косоклинный сарафан, бытовавший в двух вариантах: на широких лямках с вырезными проймами и на узких лямках;
- прямой сарафан (его ещё называли «московский») из цельных прямых полотнищ, собранных вверху в мелкие складки или сборки;
- сарафан с лифом, облегающим грудь, спину или только спину;
- сарафан с лифом на кокетке и широкими лямками, часто называемый полуплатьем;
В Вожегодском районе бытовало несколько видов сарафанов по использованию ткани:
- сарафан, крашенный в синий цвет с нанесенным по нему рисунком – набойкой, именуемый также «набойник», «синельник»;
- сарафан, выполненный из пестряди в клетку или полоску – «пестряк»;
- сарафан, вытканный из коровьей или овечьей шерсти.
- В поселениях Вожегодского района их называли по-разному: «дольник», «доловик», «дольний», «дульняк» (деревня Назаровская);«сшивник»,т.е.сшивной внескольких местах сарафан (местность Тавенга) это округ деревень; «жиченный» (деревня Мишутинская), от диалектного слова «жича» или шерсть;
- сарафан – «атлясник» шили из атласа, носили с кофтой из такого же материала;
- «яглицкий сарафан» из покупной материи, о которых информанты говорили, что он был красного цвета с цветочками;
- сарафан-«ряпсовик», вероятно, шился из материала репс;
- сарафан-«сукмянник», сукно для которого ткалось из коровьей шерсти; по подолу сарафана ткали цветные полосы;
- сарафан-«помазейник», «кумяшник»;
- сарафаны с широким лифом, на застежках.
Пары
Пары, как правило, были довольно разнообразны, состояли из юбки и кофты. Парочка могла состоять из сарафана и кофты, сшитых из одной материи, в основном, светлых, пастельных тонов - розового, персикового, желтого, светло-коричневого. В коллекциях краеведческого музея и фондах довольно часто встречается пары бордового, красного цвета, вспоминают старожилы голубой и зеленый цвет. Кофту носили как поверх, так и под низ сарафана. Кофту украшали защипами сзади, борами, кружевами, тесьмой, декоративными швами, например, тамбурным швом, кантами, бисером.
Одна из жительниц вспоминала, что на кофте бисером вышивался узор - волна. Кофта часто была на подкладке. Вот как описывает пару одна из пожилых женщин: «До талии шло узко, с талии расклешено». Такие пары называли «казачок». Они имели узкий рукав, воротник-стойку, отрезную линию талии, к которой была нашита оборка. Также, вероятно, под влиянием городской моды шились кофты с узкими до локтя рукавами, заканчивавшиеся оборкой, которая «нависала с локтя», либо с зауженными к низу рукавами и защипами у плеча.
Рукав мог шиться с манжетами разной ширины. Если манжеты были достаточно широкие, то на них нашивали мелкие пуговицы до 6-8 штук, часто использовали воздушные петли. Вместо пуговиц использовали также мелкие монеты либо иные мелкие круглые предметы, которые обшивали этой же тканью «в тон, чтобы особо не выделялись». Более узкие манжеты местные жители называли «остёбочка», «морх» (деревня Замох), «накулашники» (деревня Бекетовская). Манжеты делали так, «чтобы проходила кисть».
Помимо пуговиц на парах использовалась и другая фурнитура. На кофточке делали потайную застежку впереди и декоративную на левом плече. В основном, в кофтах встречается воротник-стойка или маленький отложной воротничок. Встречаются пары с большими съемными воротниками. Так описывает кофту один из информантов: «... видела с глухими воротками, стоечка, иногда откидной воротник. Подбоя у пар не было». Встречаются пары с морским галстуком. Можно предположить, что этот элемент был заимствован из формы родственника, служившего на флоте.
Юбки были широкими и длинными до полу, имели оборку. «Юбки расклешенные, с борами, материал набирали складками в одну сторону на иголку». Часто встречаются юбки с двумя оборками сбоку, с более длинным подолом сзади. «Носили длинные юбки, которые пристегивались к нижней кофте булавками в 4-х местах». Одна из жительниц вспоминала, что «из старой материнской юбки сделала себе кофту и юбку, такая была широкая».
У «богатых девок» пар могло быть несколько: «одевали по своему состоянию». В большие праздники надевали шелковую пару. «У богатых была шелковая пара с потайными цветами, кашемировая пара, пары были из атласа, расшитые бисером... Атласную пару надевали по праздникам, летом носили ситцевые пары». «Бедные люди хранили одну пару порой всю жизнь», «в чем замуж выходила, в том и похоронили». Пары не гладили, аккуратно складывали в сундук, надевали на праздники и на свадьбы.
Юбка
В комплект женской одежды входили домотканые юбки, «наподдольницы», которые надевали на рубашку. В более ранний период «девки надевали рубашку, наверх юбку-исподницу с кружевами, затем сарафан» (местность Тигино). «Надевали вышитые юбки под хорошие, праздничные юбки». Юбки достаточно часто были украшены «строчами» и вязаными кружевами. Юбки были разнообразными: «клстошными», гладными или одноцветными, с полосами. Юбки по крою могли быть прямыми, расклешенными, с борами. Как правило, у пояса спереди, иногда и сзади, закладывали складки.
На юбках часто встречаются внутренние, часто круглые или полукруглые карманы. Юбки украшались в основном по низу подола. Узоры могли ткаться отдельно, а потом пришиваться, а могли быть вытканными на полотне. Юбку с продольными полосами называли юбкой-«доловиком» (деревня Покровская). Расстояние между полосами составляло 1,5 см. Низ юбок был подшит льном-«подбоем» (деревня Анисимовская)». Юбки, яркие, с полосками, были рабочей одеждой, «не считались нарядными» (деревня Козлово). Также бытовали цветные юбки со складками. Юбки «хорошие, красили синей, коричневой, бордовой краской». Красили уже готовые юбки (деревня Тинготома). Встречаются и серые юбки.
«На жниву одевали холстяную юбку». «У женщин кофты под юбками, идет, рукава видно и грудинку. Если слабо юбка, подпоясывали поясами». «Когда материала не стало, шили узенькие, где какая мода была». «Юбки носили до колена». Были юбки «лубяные, твердые и льняные, тоненькие». «Из льняных ниток шили юбки тонкие, из толстых, суровых - толстые».
Пояс
Непременным атрибутом одежды и женщин, и мужчин считался пояс. По старинным представлениям, ходить без пояса было так же грешно, как и без креста. Считалось, что пояс оберегает от всех несчастий. В обиходе были пояса различного назначения: будничные, праздничные, для подпоясывания верхней одежды и др. В основном пояса были домашнего изготовления: тканые, плетеные и вязаные. Материалом для них служили нити из овечьей шерсти и льна. Наибольшее распространение в Вожегодском районе получили плетеные на бердышке и тканые пояса из шерстяных и льняных нитей. Пояс называли «опояска», «повесье».
Жители вспоминают витые пояски с кистью, которые назывались «круженец». По информации жителей Явенгского поселения пояс плели следующим образом. «В стену вбивали гвоздь, протягали нитки, прижимали палочкой». Нитки для пояса прицепляли на швейку, делали на станке, изготовляли на кроснах, используя узенькое бердо. Для намотки ниток часто использовали стол. В работу шли льняные и крашеные шерстяные нити, а позднее нити мулине. После войны стали использовать катонные нити. Льняные тонкие нити шли на женский пояс, толстые на кушак. По краям, чтобы не рвалось, вставляли лен. «Шерсть не такая крепкая». Записан рассказ об изготовлении поясов.
«Пояски плели так: привязывали на крючок нити, делали узелок на конце, переплетали, получались продольные, поперечные полосы. На конце привязывали по одной кисточке. Выплетали узор: края одним цветом, середина другим, получались разные полосы. Узоры делали клеточками, полосочками, мысочками, уголком, кубиками. Узоры сновали разными ниточками. Брали свои нитки, шерстяной ниткой украшали. Брали три-четыре цвета».
Вот как вспоминает одна из жительниц района: «Мать делала поясок с пальчик, деревянной палочкой прижимала. На пояс брали разноцветные льняные нити: белой - две, синей - две, красной и черной - всего около 6 цветов. Пояс получался тоненький, тоньше пальца женского. Пояса были длинные, ниже колена, женщины оборачивались один раз». «Женский пояс ярче, красивей». В праздник надевали пояс из шерстяных ниток, окрашенных в яркие цвета. Для красы пояс завязывали спереди или слева. Для работы пояс завязывали сбоку, чтобы не мешал. «Молодые женщины завязывали спереди, пожилые слева».
Обыденные пояса для подпоясывания сарафана делали узкими, 1-1,5 см, с узором. Информанты указывали ширину пояса «в пальцах», чаще упоминаются мера в 2-3 пальца. Делали и короткие пояса с большими кистями и по одной кисти на конце. В большой семье поясов было много: «У отца была сделана жердинка для поясов, знали свой пояс». У женщин было несколько поясов. Жители считали плетение поясов «шутовым делом». «Часто пояса делали подростки, любили хвастаться друг перед дружкой».
Напередник
Помимо рубахи и сарафана необходимой частью костюма крестьянской женщины, как повседневного, так и праздничного, был передник. В Вожегодском районе его ещё называли «напередник». В местности Тордокса напередник называли «накунник». Напередник предохранял одежду от загрязнения, служил дополнительным украшением праздничного наряда, придавал ему законченный вид. Носился поверх сарафана, наталии. Шился из различных тканей домашнего и фабричного производства: льняных, хлопчатобумажных, шелковых и шерстяных.
Особой яркостью цветов отличались праздничные напередники. Существовал тип определенный праздничных напередников, повязывавшийся по талии. Они изготавливались из белой льняной, хлопчатобумажной ткани домашнего производства, богато украшались лентами, полосами цветной ткани, вышивкой красного и черного цвета с растительной символикой и геометрическими фигурами. «Праздничные передники белые, вышитые, с красными петухами... делали из красивого ситца с припуском, с самовязаными кружевами. На гладных напередниках делали вышивку по подолу, декорировали вязаными кружевами, лентами».
Их украшали «лентами шелковыми, узкими, разного цвета: голубыми и желтыми, которые шли по подолу», «нашивали две одинаковые ленты, а в середине другую». Также могли делать с широкими оборками-«грибами»: «ленточку широкую по подолу давали». Будничные наперед-ники изготавливались из более грубого холста, чем праздничные. Рабочий напередник был обычно темных цветов, чтобы меньше пачкался. «Рабочий напередник брали, какой придется». «Носили больше напередники без грудинки, с покупными кружевами внизу».
Цвета вожегодских напередников были разными: красные, голубые, черные, белые. Как на юбках и сарафанах, так и на напереднике часто делали карманы для платков: «карман больше с левой стороны, делали и по два кармана». В верхней части напередника делали защипы. «Оборочка понизу, от пояса складками». Напередник был широким, с длинными завязками. Напередник прикрывал оборку сарафана, но длина подбиралась такая, чтобы часть оборки была видна. «Когда одевали напередник, пояс не всегда носили»; «передники носили только замужние, ... старенькие женщины век свой в передниках ходили».
Головные уборы
Неотъемлемой частью традиционного народного костюма был и головной убор. Без него считалось возможным обходиться разве что в детстве. Хотя многие указывают на то, что в более поздний период указанного времени девушки довольно часто, особенно в летний период, ходили без платков. Замужние женщины должны были в обязательном порядке покрывать голову. Основным женским головным убором оставался платок. Праздничными были шали, длинные, большие с кистями, из плотного шелка.
«Фата», «фатка» - так называли платок, который был неизменным спутником женщины. Когда не было красивых «фаток», покупали цветные ткани и вышивали углы платков. Узор для вышивания платков придумывали сами, иногда края платков обвязывали, приделывали кисточки. Были и необычные украшения на платке. Так, жительницы деревни Столбиха вспоминали, что на белый тоненький платок наносили узор следующим образом: «С края клали ольховые толстенькие листья, край платка заворачивали, кусали край платка зубами, листья ольхи окрашивали материал». Жители деревни Тупицино упоминают кашемировые платки с бисером: «Угол расшивали, называли кашемировка».
Бытовали покупные платки, украшенные бисером. «На праздник одевали кашемировые, шелковые, потайными цветами, помазейные». Праздничные платки отличались нарядностью, яркими узорами. Повседневные-однотонные или в клетку - выглядели скромнее. Зимой, если было холодно, надевали два, а иногда и три платка: шаль, шерстяной платок, тоненький платочек. Па голову на сенокос и жниву надевали ситцевый платочек. «Летом простые, белые, легче голове на сенокос», - вспоминали жители сельского поселения Огибаловское.
В начале XX века в жару надевали марлевые платки. Рабочие платки были практичными: «Осенью - темные, хлопчатобумажные» (деревня Агафоновская). На гулянку надевали ситцевый, тоненький, на посиделки - нарядный. Платок обязательно должен был контрастировать по цвету от сарафана или пары. Зимой носили вязаные шали. Позднее появились шарфы, которые вязались из шерстяных и ватных ниток. Виды платков, их расцветки и способы завязывания были разнообразными. Завязывали концы шали по-разному: «скалывали» сзади брошкой (деревня Марьинская), иногда один конец выпускали. В будни надевали маленькие платочки.
Платочек завязывали назад, если большой, подгибали край, завязывали наперед концами, носили колпачком («домиком»). Платок надевали концами назад, «на перевязку». Платки ценили и берегли. Одна из жительниц сельского поселения Огибаловское вспоминает: «Мама продала платок за хлеб, лучше было бы с голоду умереть, лишь бы он остался». Повседневно женщины убирали волосы в простую матерчатую шапочку, называемую колпак (гибрид волосника и полотенчатого повойника). «Старушки носили кокошники, называли колпаком» (местность Тавенга).
К сожалению, об этом головном уборе ничего неизвестно. В музейных фондах сохранились из этнографических головных уборов лишь кокошники-сборники, в вожегодском крае называемые «борушка». По конструкции они представляют собой шапочку с высоким твердым околышем, со сборками в лобной части. Борушка имеет плоский овальный верх, небольшой гребень, обшитый золотыми, или шерстяными, или серебряными нитями. Сохранившиеся сборники-«борушки» одинаковы по конструкции, с различными растительными орнаментами.
«Носили кокошник, уши закрывал, шла золотая нитка, цветные нитки, медная проволока» (местность Тавенга). Сзади борушка фиксировалась прямоугольным красным позатыльником или лентами. «Носили кокошники, как корону, уши не закрывали, сзади материал». По краям борушка обшивалась красной материей. В Вожсгодском музее хранится борушка с позатыльником трапециевидной формы. Старожилы деревни Митюково вспоминают о бытовании кокошника с лентами. Борушка надевалась плотно на голову, полностью прикрывая волосы, сдвигалась на лоб. «Борушки стоили дорого, носились бережно, передавались из поколения в поколение.
Кокошник считался праздничным головным убором. Могли носить замужние и незамужние девушки. Носили в летнее время, заводили уже в последние годы перед замужеством» (деревня Пожарище). «Кокошники одевали, у кого свадьба, обшит был хорошей материей, уши закрывал. Делали форсисто на свадьбу, повыше, прямоугольный» (деревня Патракеевская). К сожалению, до нашего времени кокошников - сборников сохранилось совсем немного. Вот как пишет краевед А.А. Шустиков на страницах путевых заметках «По захолустьям Вологодской губернии», посвященных местности Тигино нынешнего Вожегодского района: «Из особенно привилегированных, так сказать, промыслов существовал здесь литейный или «серебрянки».
Мастера переливали старинные плетни, сборники и кокошники на кольца, серьги, а также лудили самовары, и этим мастера зарабатывали большие деньги, скупая старые наряды, имеющие на себе металл, за бесценок. За отсутствие металлов и этот промысел упал в последнее время». Кокошник акцентировал лицо, подчеркивая торжественность си туации, венчая праздничный женский костюм. Старожилы вспоминают: «Славутницы ходили в шапочках, к ним пришивали мех барашка, шапочки носили под платочек, летом ходили в шляпах» (деревня Борисово). «У мамы была шляпа с цветами из ткани, в ней ходила на гуляние».
Украшения
Женский костюм невозможен без украшений. Непременным украшением были серьги разных форм. Дополнением к сарафану были бусы, ожерелья и гайтаны из бисера, броши, круглые кружевные воротники. «Носили дутые сережки, стеклянные бусы, бусы из бисера, деревянные бусы из березы, глиняные бусы, покрытые эмалью». Бусы покупали на ярмарках. Вот что вспоминают пожилые женщины: «Были сережки и кольца не у всех. Часто украшения выколачивали (изготавливали - прим.авт.) из денег (монет - прим.авт.)... Одна из жительниц указала на одно из наименований сережек - «из(с)ерги». Украшениями дорожили, умирая, просили положить с собой в могилу.
Прическа
Традиционные женские прически имели свои особенности. Девушка заплетала волосы в одну косу. «Считали, что без косы девке нельзя. Ты не девка, если косы нет». «Если волос было мало, и коса получалась тоненькая, в косу приплетали хороший лен». Могли завязать бант вверху и внизу косы. Использовали яркие ленты зеленые, красные, голубые. Укладывали волосы с помощью мыла, делали завиток. Завивали на березовые «чивчи» (скрученная полоска бересты - прим.авт.), закалывали шпильками.
Молодые девушки завивали подволоски горячим гвоздем. Укладывали косы крестиком - «барашком», носили по две одинаковые ленточки в косе. «Косы носили, ленты одинаковые в обеих косах». «Две косы заплетали по бокам, затем соединяя в одну. Использовали гребенку». Ленточки расправляли о горячий самовар. Популярны были и гребни. В ХТХ веке у самых богатых и зажиточных девок в Нижних Слободах было иногда в волосах по три гребенки: две сбоку и в середине. Замужние женщины волосы укладывали «в ко кульки» или «тетеру»: плели одну косу и укладывали вокруг головы.
«Чтобы волосы были хорошие, полоскали крапивной водой. Варили щелок, настаивали. Вода должна быть скользкая, долго смывали. Чтобы не было вшей, давили клюкву, натирали голову, выводили щелоком». Наличие густых волос связывалось с богатством, достатком. Считалось, что «волосы растут у того, у кого зажиточное хозяйство». Если женщина волосы отстригла, и они не отрастали, считалось, что их стригла «тяжелая рука».
Обувь
Женская летняя обувь была представлена невысокими сапожками, ботинками, полуботинками. Жители вспоминают, «что ходили мастера по деревням, шили обувь из овчины, овчину выделывали». «Сапоги делал сапожник пешой (передвигавшийся пешком из деревни в деревню - прим.авт.)». «Сапожник жил в семье, переходил от одних к другим. Кормили его на особицу». «Сапоги из овечьих шкур, считали роскошью, были дорогие». Праздничной обувью считались сапоги с каблучком, длинные полуботинки, ботинки со шнурками. Обувь берегли: «До деревни шли босиком, там ноги мыли и переодевались».
За обувью ухаживали, чистили, использовали деготь. «Девки носили ботинки на высоком каблуке, длинные голяшки, зашнуровывали» (деревня Пожар). «Женщины носили хромовые ботинки, делали со скрипом для форсу». Ботинки шили с маленьким, квадратным каблучком, со шнуровкой. С ботинками носили чулки. Местные жители вспоминают, «что жили бедно, часто носили одни сапоги летом и весной. Сестры выходили замуж, передавали друг другу полусапожки». На сапоги ставили металлические набойки, на каблуки и на носки, чтобы сильнее стучали во время пляски.
По бедности надевали «чего придется, у кого какие босовики (обувь - прим.авт.)». Летом бегали босиком. Богатая невеста носила брезентовые туфли. Некоторые мастерицы такие туфли украшали вышивкой. Па жатву, сенокос, для работ на скотном дворе надевали лапти, ступни без задников, чтобы не исколоть ноги. Чтобы было мягче, подкладыва-ли под ступню траву. Лапти были удобны тем, что вода из них при ходьбе вытекала, и ногам было тепло. Лапти носили с «онучами», обвязывались «обмоткой» (бечевкой - прим.авт.). На праздник лапти не надевали.
Обувь берегли, на работу надевали обувь похуже. Весной одевали «обноски» (старую обувь - прим.авт.). Иногда лапти надевали на валенки, чтобы не «окястить» (не запачкать - прим.авт.). Носили также сту пни, лапти, берестяные сапоги. Портянки и веревочки для обуви изготавливали из льна. В деревне Костюнинской, по воспоминаниям старожилов, девки носили лапти, окрашенные в красный цвет. Почерневшие, старые лапти выкидывали, сжигали на костре во время Масленицы. В некоторых отдаленных селениях лапти носили до 1940-х г.г., хотя и стеснялись этого: «Дойду до школы и под кустом оставлю, лучше босиком,... кто в лаптях ходил, считали беднотой».
Лапти, в основном, плели с тупым носком, иногда украшали небольшой берестяной лентой, свернутой треугольником. Лапти быстро приходили в негодность, особенно на тяжелых сельскохозяйственных работах. Носкость лаптей зависела и от умения мастера. За лапти могли расплачиваться натуральными продуктами - пирогами, яйцами, либо работой, например, выжинали полосу ржи или перевозили сено.
Приметы и обряды, связанные с одеждой
Различные элементы одежды использовали не только по прямому, утилитарному назначению, но и в различных магических обрядах. В отцовскую полотняную рубаху заворачивали новорожденного младенца, причем стирать ее не полагалось. «Тогда смоется отцовская любовь», - считали в Тройчине (бывшие северные волости Кадниковского уезда - прим. авт.). Одна из старожилок вспоминала, что новорожденную девочку принимали в материнскую рубаху. «Носить было нечего, рубаху могли потом выстирать и носить дальше». Вот что вспоминают жительницы деревни Мишутинская: «В Спасов день взяли овет кидать одежду в воду, что почувствуешь за собой, все снимали и кидали в реку, нищие ловили». «14 августа в Медовый Спас служили, освящали воду на реке Емба».
«Служитель опускал крестик, купались, в святую воду бросали одежду, платки, рубашки, чего болело. Внизу, кто нуждался, собирали, как помочь». «14 августа в Спасов день больные одежду бросали, болезнь уйдет с водой». «В церкви на самую красивую девушку во время Пасхи одевали вроде шарфа, так и ходила» (деревня Деревенька). «Если девушка несла ведро воды, и подол был мокрый, говорили, что выйдет за пьяницу» (деревня Некрасовская). Существовала примета, если невестка ленивая, то она шьет иглой с длинной нитью (деревня Манылово).
Обрядовые действия с платком
Много обрядовых и магических действий, поверий связано с платками. О некоторых из них рассказали вожегодские жители. «Когда скотину выпускали первый раз, нельзя было волосы распускать, завязывали платок на голову - фатку». «Старухи ходили в платках и в праздник, и в простой день, иначе дворовушко не будет любить скотину». Маленькие носовые платочки бережно обшивали и дарили рекрутам на память со словами: «Кого люблю, тому дарю». Носовые платки кидали в могилу, чтобы оставить все слезы по умершему человеку.
В деревне Деревенька носовые платки привязывали к березе у белого камня как память об ушедшем рекруте и пожелание, чтобы он вернулся обратно в деревню здоровым и невредимым. Перед свадьбой невесту мыли в бане, после этого мать трижды накидывала на нее платок, который дочь старалась сбросить. Это обрядовое действо «закрывания» должно было защитить невесту от порчи. В Вожегодском крае свекровь снимала платок с невесты и шапку с сына, затем клала платок в шапку и трижды обносила её вокруг головы молодоженов.
Уход за одеждой
Домотканая одежда часто была жесткой и грубой, отстирывать сс было сложно. Стирка белья в деревнях, производилась большей частью без мыла. Белье кипятилось, «бучилось», в глиняных корчагах, ушатах, в щелоке, который приготавливался из печной золы. Использовали для стирки и деревянные колоды. «Стирали в длинном осиновом корыте, его ставили на лавку итабуретку, наливали воды и добавляли щелока, терли одежду руками по дну. Горячие камни кидали в воду в чаны, когда стирали бельё. От стирки белье становились мягче». «Раз в месяц ставили ушат с пеплом, несколько раз кидали горячие камни».
Старожилы отмечают, что на 10-литровое ведро уходило примерно два стакана золы. Стирка белья могла производиться в доме и в бане. Еще один из вариантов стирки белья, о котором рассказала местная жительница: «Одежду клали в чан, наверх её подстилку из рогожи, на рогожку сыпали золу, лили сверху воду. Так стояло день, грязь отъедало, так стирали». Белье выколачивали вальками. Валек делали из березовой пластины, был он слегка изогнут кверху, имел короткую рукоятку. В Вожегодском районе белье часто толкли в ступах, в деревянных выдолбленных колодах.
Они находились у реки и не убирались. «По 4-6 ступ из дерева стояло на реке, толкли всю одежду. Делали так, чтобы могли стирать несколько человек». «Летом белье носили на батоге. Зимой на чунках (деревянных коротких санях - прим. авт.), использовали короб, бельевую корзину (плетенную драночную корзину с двумя ручками - прим. авт.)». Белье вымораживали. Если нужно было, чтобы белье высохло быстрее, его сушили рядом с печью на жердочке, которую в Вожегодском районе называли «грядкой». «Холстинное стирали, сушили и катали по столу, на катке и палице, мяли». «Для глажки использовали каток с ребрышками, круглую палицу».
Разглаживаемую ткань плотно накатывали на деревянный каток, а сверху прокатывали палицей. Гладили чуть влажную одежду. Если белье пересыхало, «оно плохо прокатывалось». Жители вспоминают, что «утюги железные появились перед войной». Выгребали угли на шесток и грели на них утюги. Позже появились утюги, в которых угли закладывались внутрь. В Бекетовском поселении называли «духовой» утюг с углями, а в Тигинском - «утюг чугунный с углями». В фондах Вожегодского районного краеведческого музея содержится утюг, который имеет специальную трубку, отводящую дым от углей. Хранили одежду в сенниках (верхнем сарае - прим.авт.), а «хорошую одежду в сундучке, на жердочках».
Шубы развешивали на стенах, закрывали тканью, чтобы не пылилась». «Часто сеяли муку в сенниках, одежду закрывали, чтобы не запачкалась». На деревянных палках - «грядках» висела верхняя одежда. «Жили в зимовках, хранить негде, хранили в клети» (не отапливаемая срубная постройка - прим.авт.). Были сундуки для праздничной и для будничной одежды. Вспоминают, что бытовали большие шкафы. На верхних полках стояла посуда, ниже клали белье. Каждый день хорошую одежду «не накладывали» (не носили - прим.авт.), использовали только «на выход», лежала неношеная. В сундуке клали только чистую одежду. «Раз в год, а то и два, проветривали, «залежь» (запах - прим.авт.) убирали». Плохую одежду в праздник не надевали.
Если ходили на праздник в отдаленную деревню, то одежду несли в узле, складывая так, чтобы не измялась. Переодевались либо в церковной сторожке, если шли в церковь, либо вблизи деревни, где был праздник. «В Советское время праздновать не разрешали, все равно ходили после работы, одежду носили с собой... Одежду хорошую разглаживали руками, до следующего праздника и клали в сундучок». Одежда обозначала социальный статус владельца. Вот что с болью вспоминала одна из жительниц: «Как бука была! Какая пляска, так не обуть и одеть нечего!». «Какие женихи, - горько вздыхала другая жительница, - одевалась худо, дрянно, кто посмотрит!».
Все жители отмечают, что более состоятельные одевались лучше и имели не только домотканую одежду. Богатые девушки имели несколько пар и сарафанов. Девушек «хваленых» (красивых, из зажиточных семей - прим.авт.) называли «славутницами». Иногда так называли и невест. Бедные люди менялись одеждой. Чаще менялись платками, обмен редко распространялся на остальную одежду, чтобы не «окостить» (не запачкать - прим.авт.). Если что с платком случалось (изорвался, распустился), говорили: «Зачем и давала, уже теперь ношенный... За своё боролись, так просто ничего не отдавали». К одежде относились очень бережно.
Вот что рассказывают женщины: одежду носили, «пока в пух прах не износится», «носили в омелы (пока не развалиться - прим.авт.), передавали друг другу». Очень часто одежду «кропали» (ремонтировали прим.авт.). «Была мода такая: все кропать, ничего не выбрасывать». Часто при ремонте одежды использовали швейки с крючком. Потерю одежды - кражу, пожар, жители воспринимали как трагедию: «Одежду украли, хватили горя». В голодные военные годы жители «меняли одежду на хлеб, ездили на Вагу, там жили люди богатые». Многие сельчане вспоминают, что часто меняли одежду в местности Митюково. «Митюковцы жили богато, до станции далеко, хлеб был всегда, вот гам одежду и меняли». Одна из жительниц района вспомнила историю, когда се родственница привезла с города целый сундук одежды, которую потихоньку продавали, обменивали на продукты, благодаря этому и выжили.
Спрятаться от изнуряющей жары сейчас можно в стенах вологодского Кремля. Здесь в краеведческом музее проходит любопытная выставка «Золотое зерно традиций», рассказывающая о вологодских промыслах.
Как одевались наши предки? Какие предметы домашней утвари использовали? Вы можете увидеть предметы, воссозданные руками современных умельцев, изучающих и сохраняющих древние традиции.
По костюму можно было определить семейное положение человека, его материальное положение и даже из какого района Вологодской области он приехал. - рассказала «Комсомолке» Дина Теленкова , одна из авторов выставки, преподаватель студии вышивки студии «Вологодские росписи».- Вся одежда, представленная на выставке, воссоздана с праздничных костюмов жителей Вологодской области, сохранившихся в архивах краеведческого музея.
Оказывается, рисунок, использованный народном в костюме может многое рассказать о его владельце. Так, например, дерево изображалось на женских костюмах, чаще у беременных женщин. Курицу вышивали на одежде замужних женщин. Белых лебедей - у незамужних девушек...
У каждой девушки было несколько костюмов. Так, например, отправляясь на вечерку девушка брала с собой целый узелок одежды и несколько раз переодевалась в течение вечера, демонстрируя наряды, а также свое умение ткать, шить и вышивать.
Глядя на этот костюм можно с уверенностью сказать, что его носила жительница Тотемского или Бабушкинского района. Техника вышивки, которой украшен сарафан и фартук в этом костюме, называется «тамбур». Он чаще встречается на вещах жителей именно этих районов.
Такие темные рубахи из грубой ткани носили в Грязовецком районе. Причем, это праздничная рубаха! Женщина могла надеть такую на первый день сенокоса, жатвы и на большой праздник. Для рубах-сенокосниц характерен полностью украшенный стан. В данном случае украшением служит ткань-набойка, которую вручную набивали мастера на полотно.
Такие узоры на вороте и рукавах рубахи отличали жительниц Никольска . Мы видим полусвастики. Считалось, что такой узор цепляет взгляд и отводит сглаз. Так что одежда, в данном случае, выступает в качестве оберега. Сам символ свастики символизирует вечное движение вселенной.
Здесь мы видим свадебный передник-занавеску. Сарафан синего цвета носили незамужние девушки, готовящиеся к свадьбе или старушки. А вот, например, красный сарафан надевали те, кто только что вышел замуж. Чем больше времени прошло после свадьбы, тем меньше красного цвета женщина использовала в своей одежде.
На рисунке этого передника изображена рогатая лягушка. Рога - это символ плодовитости, подтверждение того, что эта девушка может родить. А лягушка - это символ роженицы, в состояние которой стремилась попасть каждая уважающая себя девушка того времени. На вышивку такого передника у Дины ушло два месяца.
Костюм из Тотьмы . О том, что он более поздний нам говорит короткий рукав, а также рисунок крестиком. Такие узоры были нарисованы на обертках мыла фирмы Боккар. Хозяйки просто копировали рисунки с обертки и переносили их на одежду.
В отделке этого костюма есть женский узор - ромб с точкой. Это символ месяца и женщины. Возможно, это был костюм незамужней девушки, которая потенциально может родить, или молодой женщины.
Поздний костюм, конец 19 века. Об этом говорит рубаха на кокетке.
Одно время на Руси в моде были прямые сарафаны и стройные женщины. С течением времени представления о женской красоте менялись, и, соответственно, менялся и костюм. С приходом в Россию европейской моды на пышные формы крестьянская одежда переняла некоторые ее элементы. Об этом нам говорит большое количество складок на рукавах, которые имитируют пышные рукава городских модниц.
Костюм характерный для восточных районов Вологодской области. Об этом говорят не только лоскутные вставки, но и характерное ткачество на рукавах рубахи.
Помимо костюмов на выставке «Золотое зерно традиций» в вологодском Кремле можно увидеть примеры народной росписи, кружево, лоскутные одеяла, а также изделия из бересты.
Выставка работает до 1 сентября. После ее закрытия некоторые ее экспонаты можно будет приобрести у авторов.
Одежда как явление культуры
Одежда - создание культуры. Она возникла в процессе выделения человека из природы. Человек создал ее, чтобы защищаться от холода, зноя, дождя и ветра. Но постепенно она обрела не только практическое значение.
Из глубины веков к нам пришла поговорка: «По одежке встречают...». В прежние времена достаточно было взглянуть на одежду человека, чтобы определить, кто он по национальности, откуда родом, к какому сословию и возрастной группе принадлежит. Одежда позволяла также судить о материальном достатке людей и об их семейном положении. Это стало возможным потому, что она является носителем информации. В ней находят отражение общественные отношения, национальные традиции, художественные вкусы, нравственные ценности.
По одежде можно составить мнение о ее обладателе и сейчас. Только «знаки», которые в ней содержатся, расшифровывать стало труднее. Культурные границы между народами и общественными группами постепенно размываются. Кроме того, в выборе манеры одеваться человек сегодня более свободен, чем ранее.
История одежды тесно связана с историей народа. Петровские реформы конца XVII-начала XVIII в. оказали сильное влияние на повседневную материальную культуру. В обязанность дворянству было вменено одеваться по европейскому образцу. Вслед за ним новый костюм начали постепенно осваивать представители третьего сословия - мещане и купцы.
Хранителем национальных традиций в одежде стало крестьянство. Так случилось потому, что в образе жизни крестьянина коренных перемен не произошло.
Отдельные детали крестьянской одежды образуют единый комплекс. Все элементы этого комплекса: верхнее и нательное платье, обувь, головной убор - связаны между собой, и каждый из них имеет значение только как часть единого целого.
Традиционные комплексы одежды восточнославянских народов (русских, украинцев и белорусов) сложились очень давно. Костюм в народной среде менялся медленно, поэтому одежда крестьянина долгое время сохраняла такие черты, которые были ей свойственны еще в средние века.
Основой женского и девичьего костюма была рубаха, нательная одежда. Ее название происходит от древнерусского слова «руб» - кусок, отрезок.
Женский костюм.
Рубаха
Рубахи на Севере шились из льняной ткани. Они могли быть цельными (из одного куска полотна, перегнутого пополам) и составными (из нескольких кусков).
Верхняя часть составной рубахи, до пояса (грудь, плечи, рукава), называлась «воротушка» и шилась из отбеленного узорного холста или покупной ткани, а нижняя часть - «стан» (подол) - из грубой холстины. Спереди на рубахе имелся продольный разрез (ворот). Он был забран под обшивку, но мог иметь и воротник-стойку (ожерелок). Вставки клиновидной или прямоугольной формы на плечах расширяли верхнюю часть одежды, чтобы не стеснять движения рук. Рукава рубах в зависимости от местных традиций могли быть и широкими, и узкими. На месте подмышек вставлялись квадратные куски ткани - ластовицы. Они были элементом как женской, так и мужской одежды. Ворот, подол, низ рукавов - те части рубахи, через которые открывались обнаженные части тела (ноги, руки, голова), - украшались орнаментом. Отделка выполняла роль оберега, должна была защищать человека от нечистой силы. В некоторых местах Вологодской губернии части рубахи (ворот, грудь, плечи, рукава) шились из ткани разного цвета.
Особое внимание уделялось оформлению обрядовой одежды, которую на- (девали в первый день выгона скота на пастбище после долгой зимы (Егорьев день, 23 апреля/6 мая), в первый день сенокоса (Петров день, 29 июня/12 июля) и в первый день жатвы («зажинки»). Эти три дня были важными трудовыми праздниками. Считалось, что от них зависит благосостояние крестьянина в течение всего года.
В качестве праздничной и обрядовой одежды долгое время на Русском Севере использовались рубахи с рукавами до двух метров длиной («долгорукавки»). Эти рукава собирались горизонтальными складками либо имели прорези для продевания рук.
Позднее в такой рубахе во время свадебного обряда невеста прощалась с девичеством («красотой»). И называлась рубаха «плакальной». Шилась она невестой в особые дни, чтобы наделить ее волшебной оберегающей силой. В обрядовых причитаниях невесты поется:
... по три ноченьки вышивала.
В перву ноченьку - Христовскую,
В другу ноченьку - во Ивановскую,
В третью ноченьку - Петровскую.
Христовская - это ночь на Рождество Христово (на 25 декабря/7 января), Ивановская - на Рождество Иоанна Крестителя (на 24 июня/7 июля), Петровская - накануне дня апостолов Петра и Павла (29 июня/12 июля).
Одежде, в которой невеста исполняет свадебные обряды и идет под венец, приписывались целебные свойства, поэтому она использовалась и в дальнейшем, в особо важные моменты жизни.
Костюм девочек и мальчиков до трех лет (а иногда до более позднего возраста) рубахой и ограничивался. Вступая в пору юности, молодые люди уже имели традиционный комплекс одежды.
Сарафан
Привычное представление о русском женском костюме связано с сарафаном и кокошником. Слово «сарафан» впервые зафиксировано русскими письменными источниками во второй половине XIV в. Оно восточного происхождения, через посредство тюркских языков заимствовано из персидского, где serapa означало «длинная почетная одежда». На Руси так первоначально называли мужскую одежду наподобие узкого и длинного кафтана. В XIV-XVII вв. ее носили князья и бояре.
Комплекс женской одежды с сарафаном получил распространение в России на рубеже XVII-XVIII вв. В этот комплекс, помимо сарафана, входили рубаха, пояс, передник. Он мог также дополняться головными уборами - повязкой, повойником, кокошником или венцом. Поначалу сарафаны носили женщины всех сословий. После того как дворянство перешло на платье европейского типа, они стали одеждой женщин из крестьянской, купеческой или ремесленной среды. Платья, напоминающие сарафаны, дворянки надевали лишь тогда, когда нужно было продемонстрировать патриотизм -или когда возникала мода на «народные» мотивы.
Самое простое определение сарафана - длинная женская одежда на плечиках или лямках, надеваемая поверх рубахи. Но по покрою сарафаны могли быть разных типов.
Наиболее ранний тип этой одежды - косоклинник. Называется он так потому, что с боков в сарафан вставлялись косые клинья. Для такого сарафана использовались парча, плотный шелк и другие тяжелые ткани. Спереди по шву его украшали рядами металлических пуговиц и золотыми позументами.
Парчовые и шелковые косоклинные сарафаны дополняли епанечкой, короткой кофточкой без рукавов и воротника. Она повторяла форму верхней части косоклинного сарафана и была тоже на лямках. В холодную погоду на сарафан надевали душегрею, распашную кофту длиной до талии или до середины бедра. Душегреи бывали как на лямках, так и с рукавами. Особую нарядность придавали им трубчатые складки на спине, идущие от талии.
Костюм с косоклинным сарафаном расширял силуэт книзу, придавал женской походке легкость и плавность. Но чтобы им обзавестись, нужны были средства. Поэтому такой тип одежды в XVIII-XIX вв. могли позволить себе носить лишь зажиточные крестьянки.
Сарафан другого типа проще по форме и больше похож на юбку с высокой талией. Он получил название прямого или круглого. Такой сарафан шился из прямых полотнищ ткани, собранных на груди под обшивку, на плечах он, как и косоклинный, удерживался лямками. В народном сознании его появление связывалось с влиянием московской моды. Сшить круглый московский сарафан было проще, чем косоклинный. Для повседневной носки шили сарафаны из пестряди.
В традиционном женском костюме талия не обозначена. Этому способствовал покрой не только сарафана, но и передника.
Передник
Помимо рубахи и сарафана, необходимой частью костюма крестьянской женщины (как повседневного, так и праздничного) был передник. Существовало несколько типов передников. Наиболее ранняя форма - запон. Такой передник имел вид полотнища льняной ткани, покрывавшего плечи и переднюю часть тела до колен. В полотнище делался вырез для головы прямоугольной или овальной формы, а также проймы для рук. Иногда к нему пришивались и рукава. Такие передники носили крестьянки Кирилловского, Череповецкого, Устюженского уездов.
Другой тип передника назывался «занавеска». Такой передник представлял собой длинное полотнище ткани на обшивке с завязками. С помощью этих завязок он крепился выше груди, под мышками. В XIX-начале XX в. занавески были распространены в Великоустюгском, Кадниковском, Каргопольском уездах.
С конца XIX в. получает распространение в селах Вологодской губернии и фартук - передник, укреплявшийся на талии.
Основное назначение передников - защищать одежду от загрязнения. Но они выполняли и декоративную роль в комплексе одежды крестьянской женщины. Их украшали вышивкой, полосами цветной ткани, гарусом, мерными кружевами. Особой красочностью отличались праздничные передники.
Пояс
Непременным атрибутом одежды и женщин, и мужчин считался пояс. По старинным представлениям, ходить без пояса было так же грешно, как и без креста. Распоясать человека - значило обесчестить его. Считалось, что пояс оберегает от всех несчастий. Он прижимает одежду к телу и таким образом сохраняет тепло. Но у него есть и магическая функция: он способен защитить от сил, причиняющих людям вред.
Пояса носили и на нательной, и на верхней одежде. Лишь иногда (чтобы не мять ткань сарафана, например) женщины ограничивались опоясыванием рубахи.
По технике изготовления пояса можно разделить на несколько видов: плетеные, тканые и вязаные. Наибольшее распространение на Севере в XIX в. получили плетеные и тканые пояса из шерстяных и льняных нитей. Существовали разные способы плетения поясов: на специальной дощечке, на вилочке, по стене, с помощью бутылки. Концы поясов украшались цветными кистями, подвесками, шитьем, бусинами, фольгой. К поясам детей нередко привешивали бубенчики. Их звон должен был отпугивать нечистую силу.
Головные уборы
Неотъемлемой частью традиционного народного костюма был и головной убор. Без него считалось возможным обходиться разве что в детстве.
Шитые золотом, шерстяными нитями, жемчугом или цветными камнями, головные уборы женщин стоили дорого, носились бережно, передавались от поколения к поколению.
Головные уборы женщин соответствовали их семейному положению. Девушки носили повязки в виде полос парчовой, шелковой, бархатной ткани на подкладке из холста. По ширине они могли быть от 5 до 25 см, а по длине до 50 см. Этот головной убор надевался на лоб или темя и завязывался тесемками под косой на затылке. Сзади к нему пришивались две лопасти из тяжелой ткани (парчи, шелка) или две разноцветные ленты, спускающиеся вдоль спины. В северных губерниях повязки расшивались золотыми нитями, жемчугом, бисером, стеклярусом. К ним прикрепляли поднизи из бисера или жемчуга, свисающие на лоб. Повязку нередко дополнял косник - украшение из нарядной ткани на холщовой или картонной основе, вплетенное в косу. Обычно косники имели форму треугольника, сердца или банта.
Девушка заплетала волосы в одну косу. Это означало, что она пока не замужем. Коса считалась символом девичьей чести, так же, как борода - мужской. Дергать девушку за косу значило наносить ей оскорбление.
Просватанные девушки в Тотемском и Великоустюгском уездах надевали на повязку «честной колпак», особого вида шапочку из ситца и красного бархата, расшитого золотыми нитями. С конца XIX в. колпаки вязали.
Кроме повязок, просватанные девушки на Русском Севере носили венцы (их еще называли в некоторых уездах коронами и конурами). В Вологодской губернии они были распространены до конца XIX в. Основа венца - это проклеенный холстом широкий обруч из бересты или картона. Он имел сердцевидную форму, а по его верхнему краю шли «городки» (зубцы). Эти «городки» и делали венец похожим на корону. Лицевая сторона венца украшалась золотой бахромой, жемчугом, рубленым перламутром, цветными стеклами, фольгой. К концам обруча-основы были прикреплены тесемки. Они завязывались под косой на затылке. В таком головном уборе, надетом поверх девичьей повязки, невеста венчалась, а потом сидела на свадебном пиру.
Замужние женщины должны были покрывать голову. По народным поверьям, волосы - это средоточие жизненных сил. Они символизируют материальный достаток. Потому в народе и говорилось: «Сколько волос - столько богатства». Непокрытые волосы могли навлечь несчастье, послужить причиной гибели урожая, принести беду близким людям. Женщина с распущенными волосами давала повод подозревать ее в связях с нечистой силой, с ведьмами и русалками. «Опростоволосить» женщину, сорвать с нее головной убор - значило обесчестить ее.
Выйдя замуж, женщина заплетала две косы и надевала старинный головной убор - кокошник. По конструкции это была матерчатая шапочка с высоким твердым околышем. Но, соответствуя такой конструкции, кокошники в то же время могли принимать разную форму. Так, в Тарноге они представляли собой круглую шапочку со сборками в лобной части и назывались борушками. В Каргополе их делали на твердой основе с ушками и треугольным выступом надо лбом, напоминающим рог. В Сольвычегодске кокошнику придавали форму коровьего копытца. В Кадниковском уезде эти головные уборы часто украшали поднизями ажурного плетения в виде легкой сетки из речного жемчуга или рубленого перламутра. Головной убор женщин Белозерья имел твердую переднюю часть (очелье) в виде равнобедренного треугольника или полумесяца, и назывался он белозерской шапочкой. А в западных уездах замужние женщины носили кики - мягкие шапочки с твердым треугольным очельем или цилиндрические шапки с плоским верхом и небольшими лопастями, прикрывавшими уши.
Все разновидности кокошника - это праздничные головные уборы. По будням замужние женщины носили повойник, матерчатую шапочку, накрытую платком.
Важной частью головного убора девушек и женщин платок стал в XVIII в. Его носили не только с повойником, но и с кокошником. И концу XIX в. он получил такое распространение, что его уже можно было считать основным головным убором крестьянок. Виды платков, их расцветки и способы повязывания были разнообразными. Праздничные отличались нарядностью, яркими узорами. Повседневные - однотонные или в клетку - выглядели скромнее. На шею платки повязывали не только женщины, но и мужчины.
Одежда и головные уборы мужчин
В мужской традиционной одежде не было такого разнообразия, как в женской. Повсеместно в XIX-начале XX в. крестьяне на Севере носили рубаху-косоворотку и порты.
Мужская рубаха кроилась примерно так же, как и женская. Только была она несколько короче. Она называлась косовороткой, потому что имела идущий вертикально книзу разрез ворота с левой стороны. Ворот застегивался или завязывался с помощью пуговиц или тесемок. Рубаха с разрезом сбоку, а не посредине, лучше защищает грудь от холода. По мнению специалистов, такой тип мужской рубахи появился не ранее XV в. Возможно, это след влияния одежды монголов. Носят мужскую рубаху поверх штанов и стягивают на талии поясом.
Рубахи могли быть как из домотканых, так и из фабричных тканей. Повседневные шились из полотна, а праздничные из атласа, ситца, сатина, коленкора, кумача. Украшали их чаще всего вышивкой по вороту, вдоль разреза на груди, на запястьях рукавов, иногда и по низу.
Порты, обычно неширокие и недлинные (чуть ниже колена), шились из холста, пестряди, набойки, сукна. Штанины заправляли в онучи или в голенища сапог. Верхняя, поясная часть портов загибалась внутрь. Получался широкий рубец, полый внутри. Сквозь него продергивали шнурок или ремень, который назывался гашник. В качестве гашника могла быть использована и простая веревка. Нередко, однако, гашники становились элементом украшения одежды. Их плели в виде косички из льняных, шерстяных, хлопчатобумажных нитей, придавая им красочность и нарядность. Изменение моды в мужском костюме происходило быстрее, чем в женском, так как в конце XIX-начале XX в. многие мужчины уходили на заработки в город. Там они подвергались влиянию городской культуры и в деревню возвращались уже в другой одежде. Под влиянием городской моды в конце XIX в. порты стали шить из фабричной плотной ткани. Нарядные штаны были обычно плисовыми (из похожей на бархат хлопчатобумажной ткани с ворсом). Примерно тогда же появилась манера носить их навыпуск. В это же время в качестве праздничной мужской одежды появляются пиджак, жилетка и картуз. На кожаную обувь и мужчины, и женщины считали необходимым в любую погоду надевать калоши.
Традиционным головным убором мужчин для весны, лета и осени была шляпа с невысокой тульей и неширокими полями. Шляпы катали из овечьей шерсти. Цвет они обычно имели черный или коричневый. Их форма могла быть разной: с круглым, конусообразным и цилиндрическим верхом, с перехватом посредине тульи и без него.
Обычным мужским головным убором в северной деревне XIX в. были и шапки из войлока (валенки, ермолки). Они имели форму усеченного конуса, высотой около 20 см с плотно прилегающими к этому конусу отворотами.
К концу XIX столетия повсеместно распространенным мужским головным убором стал картуз - фуражка с высоким околышем, круглым плоским верхом и твердым козырьком.
Зимним головным убором как для мужчин, так и для женщин были шапки из толстой ткани (сукна, бархата, плиса) на меховом подкладе и с меховой опушкой. Шились такие шапки без наушников. Зато треух, шапка из овчины с круглым верхом, имел не только два меховых наушника, но и лопасть, которая прикрывала затылок и шею.
Руки от зимнего холода предохраняли рукавицы - суконные, кожаные, меховые. Кожаные рукавицы без подкладки в Вологодской губернии назывались голицами, а вязаные из овечьей шерсти - варегами и варежками. Вязанные из льняных или хлопчатобумажных нитей, украшенные вышивкой перстянки (перчатки) были принадлежностью только праздничного костюма.
Мужская и женская обувь
Лапти носили круглый год - и зимой, и летом. Они были удобны для работы, для ходьбы по дорогам, по пересеченной местности, по лесу. На их изготовление шел природный материал, добыть который не составляло большого труда. Лапти можно было сплести самому или купить за небольшую цену.
Прежде чем надеть на ногу лапоть, ступню и голень обматывали онучей, полосой белого холста. Зимой для тепла добавляли еще одну онучу, суконную. Поверх онуч крест-накрест навивалась длинная веревочка - обора.
Средняя ее часть была пропущена через петли на заднике и боках лаптя. Концы оборы завязывались под коленом.
Лаптям под праздничную одежду старались придать нарядный вид. Используя узенькие полоски лыка, выплетали нехитрые узоры. Между этими полосками пропускали разноцветную тесьму. Лыко иногда окрашивали, а веревочные оборы заменяли кожаными, плетеными, ткаными. Конечно, украшались, главным образом, не мужские, а женские лапти.
Сапоги появились еще в Древней Руси. Но вплоть до середины XIX в. для большинства крестьян они были менее привычны, чем лапти. И считались они обувью не повседневной, а праздничной. Их берегли и пользовались ими лишь несколько раз в год. Носили сапоги в основном мужчины. Праздничной кожаной обувью для женщин из зажиточных семей были полсапожки с голенищем до середины икры - на резинке, на пуговицах, на шнуровке. Надевали их обычно с белыми чулками.
Еще одним видом нарядной женской обуви были коты. Так назывались глубокие туфли на толстой подошве и с широким каблуком. У них были круглые носы и высокий задник. Коты украшали тисненой кожей, вышивкой и бисером. Их, как и полсапожки, носили с чулками - белыми или цветными. Признаком щегольства при этом было спускать чулки от колена до щиколотки гармошкой.
Валенки (катаники) как зимняя обувь получили распространение в крестьянской среде к концу XIX в. До этого их носили лишь люди зажиточные.
Верхняя одежда крестьян
Основным видом и мужской, и женской одежды был зипун,- длиннополый Двубортный кафтан из сукна с широким запахом. Застегивался он справа налево на пуговицы или крючки. Но застежки могли и отсутствовать, а полы одежды придерживались только опояской - веревкой или кушаком. В зипунах ходили весной и осенью. Будничные зипуны шились из серого или черного сукна домашней работы. Для праздничных покупали фабричную ткань более высокого качества синего или черного цвета. Зипуны для повседневной носки воротников чаще всего не имели. У праздничных могли быть невысокие стоячие воротники.
В восточных уездах Вологодской губернии встречался такой вид верхней одежды, как азям. Он представлял собой прямой по покрою кафтан с длинными широкими рукавами и полами до щиколоток. У азяма имелся также большой воротник, который в ненастную погоду поднимали и перевязывали шарфом. В такой одежде отправлялись в дальнюю дорогу.
В зимнюю пору верхней одеждой для крестьян служили овчинные полушубки. Овчина - это выделанная овечья шкура. Ее дубили, пропитывали раствором дубовой, ивовой или какой-либо другой древесной коры. От этого она становилась более мягкой и прочной, а также приобретала красно-коричневый, оранжевый или черный цвет. Чтобы получить овчину белого цвета, ее вымачивали не в дубильном растворе, а в хлебном квасе (иногда с добавлением соли).
По покрою полушубок - это распашная одежда мехом внутрь со стоячим воротником и полами немного ниже колена. Если его обшивали сверху тканью, он назывался крытым. Если такой обшивки не делали - то нагольным.
Детали костюма в поверьях и обрядах
Одежде и обуви придавалось большое значение в поверьях и обрядах. Когда выгоняли скот на пастбище в первый раз после зимовки, его заставляли переступать через лежащий на земле пояс или ремень. Полагали, что после этого он не будет уходить далеко от дома. Висящий в курятнике старый лапоть должен был способствовать тому, чтобы куры несли больше яиц.
Считалось, что вещи родителей обладают чудесной силой и способны защитить маленького человека от бед, подстерегающих его. В Никольском уезде, например, новорожденного мальчика запеленывали в рубаху отца, а девочку - в рубаху матери. И детские рубашки шились из старых родительских. Делалось это не только потому, что ткань на них была мягче новой. Такая рубашка становилась еще и оберегом, помогала избегнуть несчастий. Тот же смысл приобретала и одежда, полученная от родителей по наследству.
В Тотемском уезде во время свадебного обряда невеста дарила жениху свой поношенный платок. Этот подарок должен был «присушить» жениха, вместе с ним к жениху переходили и некоторые качества невесты.
Непременным «участником» свадебного обряда была шуба. Густой мех, по народным представлениям, символизирует богатство. Соприкосновение с ним должно обеспечить новобрачным материальный достаток. На шубу усаживали молодых во время «братчины» (свадебного пира). В вывернутых мехом наружу шубах отец и мать жениха встречали после венчания новую супружескую чету на пороге своего дома. Молодая спрашивала: «Батюшко и матушка, отчего вы мохнаты?» Те отвечали: «Оттого мохнаты, чтобы вы жили богато».
Н. А. Иваницкий
Модницы
На изменение национальных костюмов влияет главным образом близость городов и посадов. В подгородных деревнях не только брошены оригинальные и часто красивые головные уборы и сарафаны, но бабы и девушки уже не довольствуются шелковыми головными платками, юбкой с кофтой и «пальтушкой». Они покупают в магазинах атласные, бархатные и соломенные шляпы с перьями и цветами, шьют себе платья в обтяжку и надевают драповые бурнусы. Невозможно смотреть без смеха и сострадания на полоумных невест и молодиц, когда они приезжают в город кататься в барежевых платьях и соломенных шляпах с разноцветными перьями и фигуряют в этом костюме по городу в продолжение двух-трех часов, несмотря на вьюгу и мороз. Мания наряжения доходит до того, что отец семейства иногда продает корову или лошадь для того, чтобы его дочь-невеста могла сшить себе шелковое платье, обыкновенно голубого или яблочно-зеленого цвета.
