«Когда он впервые это сделал, мне было восемь лет». Пять чудовищных историй жертв домашнего насилия. Трехлетний ребенок ушел из дома, пока пьяная мать лежала в отключке

22 августа 3015 года в восемь часов утра без объявления войны... Прошу прощения, меня не туда несет. Итак, в восемь часов утра меня разбудил и поднял на ноги грохот в коридоре. Грохот сопровождался руганью на английском, из чего я, одеваясь, заключил, что матерится электрик. После этого хлопнула дверь кают-компании. Придя туда, я обнаружил в оном помещении встрепанного Фредди Крюгера и Кристину. Примадонна, любившая встречать рассвет на берегу Тихого океана, уже этот рассвет встретила и варила в кают-компании кофе. Дерганый завхоз успел уронить стул и смести со столика рукавом флакончик духов Кристины, купленный накануне в Париже. Мрачно посмотрев на осколки, Кристина наградила Крюгера уничтожающе-презрительным взглядом и прошипела: "Кадавр!" Потом подумала и припечатала: "Анацефал!" Фредди огляделся с несчастным видом, взял веник и начал подметать осколки свежеразбитого флакона. Двигался он осторожно, явно опасаясь нечаянно разгрохать еще что-нибудь, тем более что на него злобно смотрела Кристина. Пока Фредди с видом обиженной добродетели грустно мыкался по лаборатории, мы с Кристиной и подошедшими невыспавшимися Франкенштейном и Валькаром решили попить свежего кофейку и обсудить планы на выходной. Наконец Фредди робко подошел ко мне, застенчиво подергал за рукав и прошептал: - Вейдер, как меня Кристина назвала? - Кадавр, - напомнил я. - Не, кадавра я знаю, - шмыгнул носом Фредди. - Второе слово. - А, - вспомнил я. - Анацефал! Только ты этого слова не запоминай, а то запомнишь - и вся память занята! Кристина зловеще хихикнула. Крюгер повернулся, чтобы достойно ей ответить, и зацепил сканер, который я подхватил. - Что с тобой, в самом деле?! - возмутился я, поставив сканер обратно на стол и отодвинув его подальше от Крюгера. - Спятил или улица Вязов приснилась? Фредди встал посреди кают-компании, очень грустно вздохнул и сказал: - Я телеграмму получил - ко мне сегодня мама приезжает. Франкенштейн пролил себе на руку горячий кофе, Кристина подавилась печеньем, Валькар вытаращил глаза, а голова профессора Доуэля, с незапамятных времен водруженная на тумбочку в кают-компании, вышла из Спейснета. Первой пришла в себя Кристина и предложила: - Надо устроить почтенной женщине достойную встречу. При этих словах Фредди сжался и промямлил: мол, он хотел бы, чтобы у матушки осталось хорошее впечатление от института. Мы заверили его, что впечатления останутся самые лучшие, однако это Крюгера совсем не успокоило, даже насторожило. Доконал его я, поскольку, не подумав, бухнул: - Между прочим, его мать - монашка! А что? Как гласит легенда, совесть мучила бедную женщину после рождения такого сыночка, вот она и ушла в монастырь. Фредди смутился окончательно, не зная, что ему делать. Тут вошел директор и поинтересовался, кого ищет в институте пожилая монахиня благопристойного вида. Его вопрос встретили смешками. Пирогов вначале ничего не понял, но когда ему объяснили, в чем дело, он зафыркал. Обидевшись, Фредди ушел искать свою маму в институте. Мама с сыном встретились где-то в районе столовой, и сыночек не нашел ничего лучшего, как привести ее в кают-компанию. Благочестивая сестра Аманда пожелала нам мира, добра и счастья, на что Пирогов, с трудом сохраняя на лице серьезное выражение, ответил: "Во веки веков аминь!", а голова профессора Доуэля отчетливо сказала: "Слава Иисусу Христу!", и я впервые стопроцентно был уверен, что профессор шутит. Для начала сестру Аманду искренне заинтересовали две вещи в кают-компании: первая - плакат с изображением отца Орибазия в белом парадном пляжном облачении и солнцезащитных очках. Плакат увенчивался крупной надписью "РАЗЫСКИВАЕТСЯ". Вторая - ксерокопия статьи из "Галактической сплетницы" о нудистском монастыре в окрестностях французского города Нима (увеличена она была в десять раз, поэтому все шикарные иллюстрации бросались в глаза еще при входе). Мы-то к этим плакатам привыкли и не обращаем внимания, но на свежего человека они действуют как хороший удар молотком по лбу. Потом Крюгер повел матушку показывать институт. Хорошо хоть, не стал демонстрировать подвал, где Джейсон с графом Дракулой играли в карты на деньги. Камеры наблюдения показали, как мама с сыном прошли мимо испытательного стенда. Попав в лужу моторного масла, пролитого Рубльдвадцать, сестра Аманда испортила свои модельные туфли и забрызгала одеяние. Из приоткрытой двери химической лаборатории валил белый дым, от которого мама шарахнулась. Фредди тащился за ней и бухтел: - Может, ты дальше не пойдешь? На это отважная сестра Аманда, не оборачиваясь, отвечала: - Должна же я увидеть, где ты работаешь! Мы веселились, но преждевременно, потому что с лицом вестника смерти зашел Дракула и сообщил, что минуту назад к Джейсону Вурхизу приехала ЕГО мама... почти все моментально помрачнели: мы хорошо знали, за что мама помощника завхоза мотала длительный срок. Не знал лишь Франкенштейн, который с удивлением спросил: - Разве сегодня день матери? - День чертовой матери!!! - побледнев, заорал директор и побежал выгонять незваных родственников. Причину его действий мы поняли, когда увидели в вестибюле деловых людей во главе с доном Рэбой: в институт пожаловала проверка от Совета ООП. А у нас две посторонние старушки ползают по этажам, и если мать Крюгера можно было с натяжкой выдать за сотрудника, то саженная маман Джейсона с наколками и сувенирным мачете за поясом на сотрудника никак не тянула. После того, как Дракула покинул кают-компанию, Кристина молча встала и закрыла помещение изнутри на ключ. Никто не протестовал. Вскоре я обратил внимание, что камеры цокольного этажа не показывают ничего, кроме ослепительно белой пелены. Мониторы были в порядке; я вспомнил про белый дым и позвонил химикам. Странно: в лаборатории аспиранта Проси никто не отвечал. Пока я звонил, туманом затянуло вестибюль, скрыв делегацию Совета ООП и Джейсона с мамой. - Как мне это не нравится... - проговорила, поежившись, Кристина. Франкенштейн с Валькаром переглянулись. Внезапно издалека возник звук. Он быстро приближался и превратился в вой противопожарной сигнализации, однако температурные датчики были безмятежны, так что покидать здание мы не стали. Я попробовал дозвониться до других служб, до 11-го этажа, до обсерватории, но телефон сбрасывал звонок. Туман сгущался; камеры на других этажах слепли одна за другой. Сигнализация внезапно замолчала, зато послышался крик: - А-а-а, уберите это от меня! Кажется, кричал дон Рэба. - Что-то есть в тумане, - тревожно проговорил Валькар. - Вейдер, ты бы сходил посмотреть. - С чего бы? - отозвался я. - Может, у Проси опять биомасса вырвалась. - Она не сожрет дона Рэбу? - спросила Кристина. - Дон Рэба вызывает рвотный рефлекс даже у неживой материи, - сказал Франкенштейн и вдруг с воплем отскочил от мониторов. Его напугала огромная серая тень, врезавшаяся в камеру. Судя по погасшему экрану, камера накрылась, а судя по ее положению, ужасы происходили в вестибюле. Рискнув выглянуть в коридор, я увидел белый, чистый туман, он колыхался, и с потолка некогда яркие лампы светили теперь тусклым потусторонним светом. Туман имел едкий химический запах. Вдали кто-то снова закричал, и я поспешил захлопнуть дверь. - Почему не работает вентиляция? - спросила Кристина. Хороший вопрос. Я вытащил мобильник, попробовал позвонить на испытательный стенд, но сигнал не проходил. - Все средства исчерпаны? - поинтересовался Валькар. - Вейдер, ты как-никак зам по безопасности, сходи на разведку. Одна камера показала силуэт человека, потом что-то двинулось к нему, какая-то серая тень на фоне белизны, и силуэт исчез. - Кто хочет моей гибели - поднимите руки, - предложил я. Почему-то Валькар с Франкенштейном посмотрели на Кристину. Та запротестовала: - Нет, я не хочу! Он мне на Рождество сертификат в ювелирный салон подарил. Из вестибюля донеслись отчаянные крики, а затем две тени вырубили еще одну камеру. У меня возникло иррациональное ощущение, будто я нахожусь внутри фильма ужасов. Голова профессора Доуэля, о которой забыли, с пафосом произнесла: - Там, снаружи, смерть! Не ходите туда. Я не успел ответить: из коридора послышался шорох. Он прекратился, потом снова возник с осторожным постукиванием. Что-то скользило и скребло по двери, пытаясь пробраться сюда. Мы замерли. Через минуту дверь распахнулась, впустив аспиранта Просю в окружении клочьев тающего тумана. Аспирант спрятал универсальный ключ в карман халата, глянул на нас и спросил: - Что с вентиляцией? Стали включать - вырубилась внутренняя связь. Снизу, где еще стояла беленая пелена, донеслись вопли. - Прося, - проникновенно сказал я, испытывая два противоположных желания одновременно: мне хотелось треснуть аспиранта прикладом тяжелой снайперской винтовки и обнять его, - Прося, иди к Гриффину, скажи, чтобы начинал чинить. - Чинит уже, - отрапортовал аспирант. - Посмотрите, - он кивнул на мониторы. За моей спиной раздались облегченные вздохи: изображение на мониторах прояснялось. В вестибюле происходило изумительное действие, равное которому я видел только в приюте для бездомных галактических диктаторов. У стен стояли Фредди и Джейсон с обреченными лицами, а примерно в центре горизонта событий, под бюстом СП в натуральную величину, происходили соревнования по перетягиванию дона Рэбы. Мама Крюгера тянула его за кимоно к себе, мамашка Вурхиза - к себе. Первая орала: - Он мой! Вторая орала: - Засохни, шестерка ватиканская! Этот фраер поедет со мной! - Холоднокровней, мама, - гудел Джейсон, - вы не на работе. Дон Рэба, польщенный таким вниманием к своей особе, гнусно хихикал, говоря: "Дамы, вы меня разорвете", а я понял, что за серые тени охотились за ним в тумане. У директора ИнКоса от увиденного был длительный нервный тик. Когда мамаши, придя к соглашению, в обнимку с доном Рэбой покинули Таити, Пирогов пришел в кают-компанию и, прикрывая ладонью дергающийся глаз, твердо заключил: - Больше ни-ка-ких родственников в институте! А завхоза с помощником в отместку посадил сверять описи. P.S. На тайном совещании мы постановили сделать 22 августа праздником под названием "День Чертовой Матери".

и была ли Фрэнни. . . была ли Фрэнни моей.

Эдди кивнула, но ее лицо оставалось напряженным. - Было не легко. Я была в приюте

для бездомных, получала бесплатную еду, когда меня затошнило от запаха варенной репы.

Жена священника, которая помогала раскладывать еду моментально оказалась рядом со мной

и помогла мне очиститься. Дэбор Посэй стала моим спасителем. Она узнала что мне

шестнадцать, что я одна и забрала меня к себе домой. Она купила мне тест для определения

беременности, который подтвердил, что я беременна. Тогда я хотела позвонить тебе, но страх

потерять тебя и ребенка. . . я не могла поступить так ни с одним из вас. Дэбора позволила

мне оставаться в ее семье до тех пор, пока у меня не стал расти живот и мы уже не могли

скрывать мою беременность. Они были южными баптистами и прихожане не приняли бы тот

факт, что беременный подросток живет в доме священника. Поэтому она помогла мне найти

работу в Оклахоме, где жила ее сестра и именно там я создала дом для себя и Фрэнни.

Ненависть к моей матери, это то, что я стал чувствовать много лет назад. Я также

сильно ненавидел отца, за то что он оставил нас с ней. Он не помог ей. Но теперь, зная что

Эдди пришлось пройти через весь этот ад, я стал еще сильнее ненавидеть женщину которая

дала мне жизнь. Столько всего могло произойти с Эдди. Столько плохих вещей, а меня не

было рядом.

 Она моя, - мне было необходимо сказать это вслух. Я знал, что Фрэнни моя, но

услышав как это сказала Эдди, сделало это реальным.

Она просто кивнула.

У меня была дочь.

Но женщина стоящая передо мной, теперь была незнакомкой для меня. Девочка

которую я когда-то любил и знал лучше любого, была теперь такой отстраненной и

сдержанной. Она была сильной и независимой. Она больше не нуждалась во мне. Также

казалось, я ей не особо нравился. Мы были незнакомцами и внезапная острая боль, которая

появилась от осознания сложившейся ситуации, разрывала меня на части.

Когда я ничего не сказал, Эдди направилась в маленькую гостиную. - Почему бы нам

не присесть? Я могу предложить тебе что-нибудь выпить.

Я не сдвинулся с места и остался там, где стоял. Эдди была так спокойна по

отношению ко всему этому. Но тем не менее она была здесь и больше месяца внимательно

наблюдала за мной, прекрасно зная кто я. У нее было время привыкнуть ко всему. Я

проследовал за ней и присел на первый попавшейся стул, но я не мог перестать смотреть на

нее. Я должен был понять и увидеть это. В первый хренов день,как только она вошла в

ресторан.

необходимого, но черт возьми, она скрывала себя от меня. Она скрывала себя, мать

вашу, прям перед моими глазами.

Она прикоснулась к темным локонам и одарила меня слабой улыбкой. - Я не хотела

вернуться в твой мир, как Эдди. Я должна была удостовериться, что хочу чтобы Фрэнни

узнала того человека, которым ты стал. Она годами спрашивала о своем отце и я продолжала

искать тебя. Когда я нашла тебя, я не захотела чтобы она просто вот так вошла в твою жизнь

до тех пор, пока я не буду знать, что ты примешь ее и все это не причинит ей боль.

Как бы я не был зол, я понял это. Она была любящей и защищающей свое дитя

матерью. То, что в ее жизни никогда не было. То что не было в жизни ни у одного из нас.

Тот факт, что она не намеренно скрывала от меня моего ребенка, немного ослабил

мою злость, но я по прежнему чувствовал что меня лишили чего то важного. Потеря Эдди

заставила меня выбрать тот путь, который в итоге сделал из меня человека абсолютно не

похожего на мальчика, который любил ее. Я не был тем парнем, которого она оставила

 Я стал другим. Я делал вещи, которые изменили меня, - сказал я смотря на нее,

когда она села напротив меня.

Она наряжено улыбнулась мне и перевела взгляд в сторону. - Я знаю что ты другой. Я

увидела это.

Эти слова заставили меня почувствовать себя так, словно я подвел ее. Я боролся

чтобы выжить. Она понятия не имела, что мне пришлось пережить. Я знал, что у нее была

тяжелая жизнь, но и моя не была легкой. У меня не было жены священника, которая помогла

бы мне. Я убивал людей. Я потерял свою чертову душу, потому что ее смерть разрушила

 Я хочу узнать свою дочь, - я не собирался позволить ей держать меня в дали от

Фрэнни. Если ей не нравился тот человек, которого она видела во мне, то я был не

согласен с ней. У меня была право знать своего ребенка. Право принимать участие

в ее жизни.

Эдди вернула свой взгляд на меня. - Хорошо. Она хочет знать своего отца.

Одиннадцать лет назад.

Я один раз постучал в дверь Эдди. Мама отключилась потому что была пьяна, но я по

прежнему был осторожен, чтобы не создавать шум и не побеспокоить ее. Я хотел чтобы она

продолжала находиться в отключке. Эдди пришлось весь вечер прятаться в своей комнате, как я ее и попросил. Нам даже не удалось поговорить о сегодняшнем дне. К тому же, я

просто хотел быть рядом с ней. Теперь она позволяла мне держать ее за руку в школе, а вчера

ночью она позволила мне обнимать ее, пока она не уснула. Я хотела делать это чаще.

Дверь медленно открылась и Эдди одарила меня смущенной улыбкой прежде чем,

отступить и впустить меня внутрь. Я чувствовал, что немного терял контроль над собой, когда был рядом с ней и мог к ней прикоснуться. Я хотел большего, но я не хотел напугать ее.

Я не хотел потерять то, что у меня было. Мое сердце всегда билось быстрее, когда она была

 Я только закончила делать домашнее задание, - сказала она, подходя к кровати

чтобы убрать свои книги.

Ее светлые волосы упали на ее плечи. Я хотел поиграть с ее волосами. Пробежать по

ним пальцами и наблюдать, как они струятся по моей руке. - Тебе не нужно помощь в чем-

нибудь? - спросил я.

Она поставила книги на маленький столик рядом с кроватью и отрицательно покачала

головой. - Не сегодня. - Затем она села и похлопала по месту рядом с собой. - ты выглядишь

так, словно готов взорваться. Что случилось?

Черт. Я все портил, потому что не мог оставаться спокойным рядом с ней. Мое

воображение становилось просто диким. Я должен был контролировать это. - Я в порядке.

Просто не уверен, хочешь ли ты или нет, чтобы я остался сегодня вечером с тобой, - Боже, пусть она скажет да.

Она улыбнулась и кивнула головой. - Я всегда хочу чтобы ты остался, - тихо сказала

Мое сердце ударилось об грудную клетку и я сделал глубокий вдох. Спокойствие. Я

должен, черт меня дери, оставаться спокойным. Я подошел чтобы присесть рядом с ней. - Ну

и как сегодня дела в школе? - спросил я надеясь, что мой голос не покажет насколько я

Она быстро придвинулась ближе ко мне и скользнула своей ладошкой в мою руку. -

Все хорошо. Как и в любой другой день.

Я перевернул руку, чтобы наши ладони ладони соприкоснулись и соединил наши

мизинцы. Даже ее бледная кожа на фоне моей загорелой возбуждала меня. Меня это убьет. Я

так сильно хотел ее, но я должен был прекратить думать о том, насколько мягкой и сладкой

будет ее кожа под одеждой.

 Ривер, - сказала она, ближе наклоняясь ко мне.

Дышать. Я должен был вспомнить как дышать. - Да?

 Почему ты не целуешь меня?

Мой взгляд моментально остановился на ее глазах. - Что?

Ее щечки залились румянцем. - Почему ты не целуешь меня? - повторила она. - Я

знаю, что ты любишь целоваться с девочками, но ты никогда не целуешь меня.

Мне стало ужасно тесно в моих джинсах, когда я посмотрел на ее невинное,

прекрасное лицо, просящее поцеловать ее. Словно я мог отказаться от этого. Я был не

уверен, что когда придет время вообще смогу остановиться и не позволить своим рукам

очутиться там, где она была пока не готова.

 Я ждал, когда ты будешь готова, - честно ответил я.

Она облизнула губы и ее язычок выглянул, дразня меня. - Я готова.

Это будет ее первый поцелуй и мой последний первый поцелуй. Потому что, как

только я сделаю это, я больше никогда ни к кому не прикоснусь. Только к Эдди.

Эдди

Так много раз за последние десять лет, я представляла себе этот день. Когда я снова

встречусь с Ривером, расскажу ему почему я сбежала и расскажу о Фрэнни. И не разу в моем

воображение я не видела это так, как это происходило сейчас. Но с другой стороны, все что у

меня было это воспоминания о Ривере. Я не знала Капитана. Меня не особо волновал

человек, которым он стал.

Но он хотел быть частью жизни Фрэнни и она заслужила это. Он не был плохим

человеком. Он просто был парнем, которого я не знала. И опять же, я тоже больше не была

девочкой, которую он любил. Это было тяжело, но сейчас, когда он был здесь как Ривер, а не

17 февраля вечером в дежурную часть отдела полиции обратилась жительница дома по улице Пролетарской. Женщина сообщила, что возле одного из домов без присмотра взрослых гуляет 3-летний ребенок без одежды.

Прибывшие на место происшествия сотрудники отдела по делам несовершеннолетних забрали замерзшего мальчика с улицы и доставили его в отдел полиции. Малыш был помещен в городскую детскую больницу. В ходе дальнейших разбирательств полицейские установили место проживания мальчика. Приехав в квартиру, инспекторы встретились с матерью потерявшегося малыша. Женщина находилась в состоянии сильного алкогольного опьянения и не знала, что сына уже несколько часов нет дома.

Кроме того, в жилище находились посторонние люди, также в состоянии сильного алкогольного опьянения. При этом в помещении был беспорядок, грязь, повсюду валялись бутылки из-под спиртного, стояло зловоние.

Каких-либо внятных объяснений указанные граждане дать не смогли.

Сегодня, спустя два дня после случившегося, мать ребенка пришла в отдел полиции и заявила, что хочет забрать мальчика домой. Пока ребенок находится на лечении в больнице.

Последние новости Калининградской области по теме:
Трехлетний ребенок ушел из дома, пока пьяная мать лежала в отключке

Трехлетний ребенок ушел из дома, пока пьяная мать лежала в отключке - Калининград

17 февраля вечером в дежурную часть отдела полиции обратилась жительница дома по улице Пролетарской.
14:04 20.02.2014 Amberclub.Org

В Калининграде сотрудники ПДН привлекли местную жительницу к ответственности за неисполнение родительских обязанностей - Калининград

17 февраля 2014 года в 18.30 в дежурную часть отдела полиции № 1 УМВД России по городу Калининграду обратилась жительница дома по улице Пролетарской.
20:50 19.02.2014 УМВД Калининградской области

https://conf.7ya.ru.. · 3Кб 2014-05-12 05:02:27