Самое жесткое ругательство. Прикольные матерные фразы и выражения

Матерщина сопровождает Русь с момента ее зарождения. Меняются власти, социальные формации, культура и сам русский язык, но мат остается неизменным.

Родная речь

Практически весь XX век господствовала версия, что слова, которые мы называем матерными, попали в русский язык от монголо-татар. Однако это заблуждение. Матерщина встречается уже в новгородских берестяных грамотах, датируемых XI веков: то есть задолго до рождения Чингисхана.

Бунт против матриархата

Понятие «мат» довольно позднее. На Руси испокон веков его называли «лая матерная». Надо сказать, что изначально матерный язык включал в себя исключительно употребление слова «мать» в вульгарном, сексуальном контексте. Слова же, обозначающие детородные органы, которые мы сегодня относим к мату, не относились к «лае матерной».

Существует десяток версий функции мата. Одни ученые предполагают, что матерщина появилась на рубеже перехода общества от матриархата к патриархату и изначально означала властное утверждение мужчины, который, пройдя обряд совокупления с «матерью» рода, публично объявлял об этом соплеменникам.

Пёсий язык

Правда, предыдущая версия никак не объясняет употребление слова «лая». На этот счет существует другая гипотеза, согласно которой «матерщина» имела магическую, защитную функцию и называлась «пёсим языком». В славянской (и индоевропейской в целом) традиции собаки считалась животными «загробного» мира и служили богине смерти Морене. Пёс, служивший злой ведьме, мог обернуться человеком (даже знакомым) и прийти со злыми помыслами (навести сглаз, порчу или даже убить). Так вот, почувствовав неладное потенциальная жертва Морены, как раз и должен был произнести защитную «мантру», то есть послать его по «матушке». Это было свое время разоблачение злого беса, «сына Морены», после которого он должен был оставить человека в покое.

Любопытно, что даже в XX веке в народе сохранилось поверье, что «матерщина» отпугивает чертей и материться имеет смысл даже «ради профилактики», не видя прямой угрозы.

Призвание блага

Как уже говорилось, древнерусские слова, обозначающие детородные органы, стали относить к «матерщине» значительно позднее. В языческую эпоху эти лексемы были общеупотребительны и не имели бранной окраски. Все изменилось с приходом на Русь христианства и началом вытеснения старых «поганых» культов. Слова сексуальной окраски были заменены на «церковнославинизмы: совокупляться, детородный уд, член и т.д. На самом деле в этом табуировании было серьезное рациональное зерно. Дело в том, что употребление прежних «терминов» было ритуализировано и связано с языческими культами плодородия, специальными заговорами, призывами блага. Кстати, само слово «благо» (на старом славянском - «болго») обозначало «много» и применялось в начале именно в «сельскохозяйственном» контексте.

Церкви потребовалось много веков, чтобы свести аграрные обряды к минимуму, однако «плодородные» слова так и остались в виде «реликтов»: правда, уже в статусе ругательств.

Цензура императрицы

Есть еще одно слово, которое несправедливо сегодня относят к матерщине. В целях самоцензуры, обозначим его «словом на букву «Б». Эта лексема спокойно существовала в стихии русского языка (его даже можно встретить в церковных текстах и официальных государственных грамотах), имея значения «блуд», «обман», «заблуждение», «ересь», «ошибка». В народе часто это слово применяли к распутным женщинам. Возможно, во времена Анны Иоанновны это слово стало употребляться с большей частотой и, вероятно, в последнем контексте, потому что именно эта императрица наложила на него запрет.

«Блатная» цензура

Как известно, в уголовной, или «блатной», среде матерщина жестко табуирована. За неосторожно оброненное матерное выражение заключенного может ждать куда более серьезная ответственность, чем административный штраф за публичную нецензурную брань на воле. Почему же «уркаганы» так не любят русский мат? Прежде всего, что матерщина может представлять угрозу для «фени» или «блатной музыки». Хранители воровских традиций хорошо понимают, что если мат вытеснит арго, то следом потеряют свой авторитет, свою «уникальность» и «исключительность», а главное власть в тюрьме, элита уголовного мира – иными словами начнется «беспредел». Любопытно, что уголовники (в отличие от государственных мужей) хорошо понимают, к чему могут привести любая языковая реформа и заимствование чужих слов.

Ренессанс мата

Сегодняшнее время можно назвать ренессансом матерщины. Этому способствует бум социальных сетей, где народ получил возможность материться публично. С некоторыми оговорками, мы можем говорить о легитимизации нецензурной брани. Появилась даже мода на матерщину: если раньше она была уделом низких слоев общества, то теперь к «смачному словцу» прибегают и так называемая интеллигенция, креативный класс, буржуазия, женщины и дети. С чем связано подобное возрождение «лаи матерной», сказать сложно. Но можно смело утверждать, что урожаи это не повысит, матриархат не победит, бесов не изгонит…

Кто-то громко и во всеуслышание, кто-то тихо, шепотом, практически про себя. Отношение к матерщине весьма неоднозначно и зависит чаще всего от среды, в которой живет или , нежели от социального статуса и возраста.

Распространенное мнение о том, что подростки матерятся в разы больше, чем зрелые люди, терпит крах на российских дорогах, в автомастерских и несолидных питейных заведениях. Здесь люди не сдерживают порывы, которые идут от души, выплескивая на собеседника и окружающих волну своего негатива. В большинстве случаев использование мата связано с недостатком словарного запаса или с тем, что человек не в состоянии выразить свои слова и мысли в более культурной форме.

С точки зрения эзотерики и религии бранящийся человек изнутри разлагает себя и плохо влияет на окружающее пространство, выпуская отрицательную энергию. Считается, что эти люди болеют чаще тех, кто держит свой язык в чистоте.

Нецензурную брань можно услышать в совершенно разных слоях . Часто в СМИ можно встретить сообщения об очередном скандале с известными политиками или звездами кино и шоу-бизнеса, которые публично употребили ненормативную лексику. Парадокс заключается в том, что даже тот, кто использует мат для связки слов в предложении, осуждает подобное поведение знаменитостей и считает его неприемлемым.

Отношение закона к использованию ненормативной лексики

Матом ругаются вне зависимости от профессии, достатка и уровня образования. Однако для многих сдерживающим фактором является присутствие пожилых людей, малолетних детей и работа, подразумевающая вежливое общение с людьми.

Находчивые люди еще пару десятилетий назад нашли выход из ситуации: наряду с матом в устной речи появился его суррогат. Слова «блин», «звездец», «выеживаться» вроде бы и не являются матом в прямом смысле слова и под соответствующую статью не могут подпадать по определению, но они несут тот же смысл и тот же негатив, что и их предшественники, а таких слов постоянно пополняется.

На форумах и в обсуждении новостей, как правило, запрещено употребление крепких слов, но суррогаты благополучно обошли и этот барьер. Благодаря появлению нецензурного суррогата родители перестали стесняться употреблять его в присутствии , принося вред культурному развитию своего ребенка, приобщая незрелого к употреблению ругательств.

Табуированная лексика включает те или иные слои лексики, на которые наложен запрет в силу религиозно-мистических, политических, морально-нравственных и прочих причин. Каковы же предпосылки ее возникновения?

Разновидности табуированной лексики

Среди подвидов табуированной лексики можно рассмотреть сакральные табу (на произнесение имени творца в иудаизме). Анафема на произнесение названия предполагаемой дичи во время охоты относится к мистическому табуированному пласту. Именно по этой причине медведя в травли называют «хозяин», да и само слово «медведь» производная от словосочетания «ведающий мёдом».

Обсценная лексика

Одним из наиболее значимых видов табуированной лексики является обсценная или лексика, в простонародье – мат. Из истории зарождения русской обсценной лексики можно выделить три основные версии. Приверженцы первой гипотезы утверждают, будто русский мат возник как наследие татаро-монгольского ига. Что само по себе спорно, учитывая, что большинство матерных корней восходят к праславянским истокам. По второй версии бранные лексемы некогда имели по несколько лексических значений, одно из которых со временем вытеснило все остальные и закрепилось за словом. Третья теория гласит, что бранная лексика некогда являла собою значимую составляющую оккультных обрядов дохристианского периода.

Рассмотрим лексические метаморфозы на примере наиболее культовых формулировок. Известно, что в древности «похерить» означало «перечеркнуть крест на крест». Соответственно «хером» именовали крест. Оборот «пошли все на хер» ввели в обиход ярые сторонники язычества. Таким образом, они желали христианам гибели на кресте по аналогии с их же богом. Стоит ли добавлять, что нынеживущие пользователи языка употребляют данное слово совершенно в ином контексте.

Брань также играла немаловажную роль в обрядах и ритуалах языческого происхождения, как правило, связанных с плодородием. Кроме того, следует отметить что матерными лексемами изобилует большинство заговоров на смерть, болезни, привороты и т.д.

Известно, что многие лексические единицы, считающиеся ныне матерными, таковыми не являлись вплоть до 18 века. Это были совершенно обычные слова, обозначавшие части (либо особенности физиологического строения) тела человека и не только. Так, праславянское «jebti» первоначально значило «бить, ударять», «huj» - «игла хвойного дерева, нечто острое и колкое». Слово «pisьda» употреблялось в значении «мочеиспускательный орган». Вспомним, что глагол «блядити» когда-то обозначал «пустословить, лгать». «Блудити» - «уклонение от установленного пути», а также «незаконное сожитие». Позже оба глагола слились воедино.

Считается, что до нашествия наполеоновских войск в 1812 году, бранная лексика особо не пользовалась спросом в социуме. Однако, как выяснилось в процессе, неуставные обращения отличались куда большей эффективностью в окопах. С тех пор мат стал уверенно укореняться в качестве основной формой общения в войсках. Со временем же, офицерская прослойка общества популяризировала матерную лексику до такой степени, что она перешла в

Все знают, что такое русский мат. Кто-то сможет наизусть воспроизвести казачий матерный загиб, а кому-то для прояснения значения придется обратиться к знаменитому «Словарю русского мата» Алексея Плуцера-Сарно. Однако для многих история возникновения русского мата остается загадкой за семью печатями. Как мат связан с индоевропейской мифологией, кто имеется в виду под «матерью» в матерном языке и почему на нем раньше общались только мужчины - в материале T&P.

«Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии»

Б.А. Успенский

Работы Б.А. Успенского, проливающие свет на происхождение русского мата, стали классическими. Исследуя данную тему, Успенский упоминает о ее крайней табуированности, в связи с чем в литературной традиции разрешаемыми могут считаться лишь «церковнославянизмы типа совокупляться, член, детородный уд, афедрон, седалище». В отличие от многих западноевропейских языков, прочая «народная» обсценная лексика в русском языке фактически является табу. Именно поэтому матерные слова были изъяты из словаря Даля, русского издания «Этимологического словаря» Фасмера, сказок Афанасьева; даже в академических собраниях сочинений Пушкина матерные выражения в художественных произведениях и письмах заменяются многоточиями; «Тень Баркова», известная обилием матерных слов (напр.: Уж ночь с *** [похотливою] луной / На небо наступала / Уж *** [падшая женщина] в постеле пуховой / С монахом засыпала) вообще не печаталась во многих собраниях сочинений. Такая табуированность мата, затрагивающая даже профессиональных филологов, связана, по мнению Успенского, с «целомудрием цензоров или редакторов», а Достоевский говорит даже о целомудрии всего российского народа, оправдывая обилие матерных слов в русском языке тем, что, в сущности, они не всегда означают что-то плохое.

Изображения крестьян XII–XIV веков: крестьянин за работой; отдыхающий крестьянин; игрища

Действительно, мат может служить и дружеским приветствием, и одобрением, и выражением любви. Если он так многозначен, то возникает вопрос: откуда же появился мат, каковы его исторические корни? Теория Успенского предполагает, что когда-то мат имел культовые функции. В доказательство этого можно привести примеры матерных слов и выражений из русских языческих свадебных или сельскохозяйственных обрядов, в которых мат мог быть связан с культами плодородия. Интересно, что русский филолог Борис Богаевский сопоставляет русский мат с греческим сквернословием земледельцев. Христианская же традиция запрещает матерную ругань в обрядах и быту, ссылаясь на то, что она «позорная лая» оскверняет душу, что «еллинское…словие» [словоблудие] - это бесовская игра. Запрет русского «срамословья», то есть матерной лексики, был напрямую связан с борьбой православия против языческих культов, в которых она использовалась. Смысл запрета становится особенно понятен ввиду того, что матерная брань «в ряде случаев оказывается функционально эквивалентной молитве». Найти клад, избавиться от болезни или козней домового и лешего в языческом мышлении можно было с помощью мата. Поэтому в славянском двоеверии часто можно было найти два параллельных варианта: или прочесть перед нападающим чертом молитву, или выругаться на него матом. Находя корни русского мата в языческих ритуальных заклинаниях и проклятиях, Успенский связывает так называемую главную формулу русского мата («*** твою мать») с архаическим культом земли.

Един человек одноважды в день по-матерну избранится, -

Мать сыра земля потрясется,

Пресвятая Богородица с престола сотранется

В связи с двоеверческими славянскими представлениями о «трех матерях» - матери-земле, Богородице и родной - мат, направленный на оскорбление матери адресата, одновременно заклинает и сакральных матерей, оскверняя само материнское начало. В этом можно найти отголоски языческих метафор о беременности земли и совокупления с ней; одновременно этим можно объяснить поверье о том, что под ругающимся матом разверзается земля или что ругань может потревожить предков (лежащих в земле).

Прояснив объект матерной формулы, Успенский переходит к субъекту: анализируя формы выражения «*** твою мать», он приходит к выводу, что ранее фраза не была безличной. Осквернение производил пес, о чем свидетельствуют старинные и более полные упоминания матерной формулы: например, «Чтоб пес взял твою мать». Пес был субъектом действия в данной формуле как минимум с XV века во многих славянских языках; таким образом, «песья лая», как издревле называли мат, связана с мифологией собаки, «дана псом». Нечистота пса - древняя категория, предшествовавшая славянской мифологии, но и отраженная в уже более поздних христианских представлениях (например, в рассказах о псеглавцах или преображении киноцефала Христофора). Пес сравнивался с иноверцем, так как у обоих нет души, оба ведут себя неподобающим образом; именно по той же причине духовникам не разрешалось держать собак. С этимологической точки зрения пес также нечист - Успенский связывает лексему «пес» с другими словами индоевропейских языков, в том числе с русским словом «***» [женский половой орган].

Таким образом, Успенский предполагает, что образы пса-осквернителя и матери-земли во фразе «пес *** твою мать» восходят к мифологическому браку громовержца и матери-земли. Сакральный брак, в ходе которого землю оплодотворяют, оскверняется в данной формуле травестийной заменой громовержца на пса, его мифологического соперника. Поэтому матерная фраза становится кощунственным заклинанием, оскверняющим божественную космогонию. В более поздней народной традиции этот миф редуцируется, и мать-земля становится матерью собеседника, а мифологический пес - обычной собакой, а потом фраза и вовсе обезличивается (глагол «***» [вступать в сексуальные отношения] может соответствовать любому лицу единственного числа).

На глубинном (исходном) уровне матерное выражение соотнесено, по-видимому, с мифом о сакральном браке неба и земли - браке, результатом которого является оплодотворение земли. На этом уровне в качестве субъекта действия в матерном выражении должен пониматься бог неба, или громовержец, а в качестве объекта - мать-земля. Этим объясняется связь матерной брани с идеей оплодотворения, проявляющаяся в частности в ритуальном свадебном и аграрном сквернословии.

«О матерщине, эмоциях и фактах»

А.А. Беляков

А.А. Беляков, ссылаясь на легенды русского фольклора, возводит происхождение мата к мифу о «славянском Эдипе»: однажды мужчина убил своего отца и осквернил свою мать. Затем он дал «матерную формулу» своим потомкам - для того, чтобы навлекать с ее помощью на противников проклятия предков или призывать предков на помощь. Беляков соглашается с тем, что более глубокие корни этой легенды находятся в ранних языческих культах, связанных с почитанием «матери сырой земли и идеей ее оплодотворения».

«Ненормативный анекдот как моделирующая система»

И.Г. Яковенко

И.Г. Яковенко в своей статье о мате отмечает, что традиционная культура, патриархальная по своему складу, склонна профанировать роль женщины. Именно этот мотив мы видим в матерных формулах - почти всегда они связаны с грубыми образами насилия над женщиной. Яковенко противопоставляет «знак высшей опасности» («…» [женский половой орган], женское начало) мужскому фаллосу, «знаку-защитнику», приводя в пример множество матерных выражений. Как оказывается, женских обсценных формул гораздо меньше, чем мужских; более того, женская парадигма носит окраску чего-то убогого, ложного, имеющего отношение к несчастью, воровству, лжи («…» [конец], «…» [украсть], «…» [врун]), в то время как мужская парадигма мата отсылает к табуации или опасности. Вредоносный характер женщины, воспринимаемой через женский символ, вагину, подчеркивается в многочисленных пословицах и поговорках, сказках и легендах: мы можем вспомнить приводимые В.Я. Проппом представления о «зубастой вульве», с которой герой-мужчина должен был бороться.

Русский мат - форма бытования языческого сознания в монотеистической культуре

В дальнейшем традиция говорения на матерном языке из языческих культов перешла в русское скоморошество, с которым государство активно боролось начиная с XVII века. От почти исчезнувших скоморохов, тем не менее, традиция перешла в лубок, кабацкие песни, петрушечный театр, к ярмарочным зазывалам и так далее. Табуированная лексика патриархального и языческого периода русской культуры продолжила жить в несколько иных формах.

«Русский мат как мужской обсценный код: проблема происхождения и эволюция статуса»

В.Ю. Михайлин

В работе В.Ю. Михайлина традиция возведения генезиса русского мата к культам плодородия оспаривается; несмотря на то что Михайлин во многом согласен с Успенским, он предлагает существенную доработку его теории и рассматривает историю мата от языческих культов до современной дедовщины. Связь теории «основного мифа» Топорова - Иванова с мифологическим противником громовержца, псом, его не устраивает: «Позволю себе один-единственный вопрос. По какой такой причине извечный противник громовержца, традиционная иконография которого предполагает в первую очередь отнюдь не собачьи, но змеиные ипостаси, именно в данном контексте принимает вид пса, причем принимает его неизменно и формульно?»

Плодородная земля, как считает автор, не могла ассоциироваться с мужским началом в архаике: это чисто женская территория. Напротив, сугубо мужской территорией считалась та, что имеет отношение к охоте и войне, маргинальное пространство, в котором добрый муж и семьянин готов проливать кровь и грабить, а порядочный юноша, не смеющий поднять взор на соседскую девушку, насилует дочерей врага.

Михайлин предполагает, что на таких территориях мат был некогда связан с магическими практиками мужских военных союзов, отождествляющих себя с «псами». Именно поэтому ругань также называли «песьей лаей»: символически воины являлись воплощением волков или псов. Этим же можно объяснить тот факт, что еще недавно мат был преимущественно мужским языковым кодом.

В индоевропейской культуре каждый мужчина проходил инициацию, так или иначе сопровождающуюся периодом, который можно обозначить как «песья» стадия. Воин-«пес», живущий за пределами домашней зоны, на маргинальной территории, существует вне культуры очага и сельского хозяйства. Он не полноправен, не зрел, обладает «боевым бешенством», частью которого можно назвать и употребление неприемлемого дома мата. «Волкам» и «псам» не место на человеческой территории, для которой одно их присутствие может быть чревато осквернением: соответствующие нормы и формы поведения строго табуированы, а их носители, не пройдя обрядов очищения и не превратившись тем самым из «волков» обратно в люди, не имеют элементарнейших гражданских прав. Они по определению являются носителями хтонического начала, они магически мертвы и как таковые попросту «не существуют».

Таким образом, формула «*** твою мать» в мужских «песьих» союзах была заклинанием, магически уничтожающим оппонента. Такое заклинание символически сравнивало соперника с сыном хтонического существа, отождествляло его мать с сукой и выводило его в исключительно маргинальную, нечеловеческую территорию, где подобный коитус мог произойти. Следовательно, и все матерные слова подразумевают собачьи половые органы и звериный коитус, не имеющий ничего общего с человеческим, происходящим в домашнем пространстве и обрамленному обрядовой традицией и другими знаками культуры.

В дальнейшем чисто мужская природа матерного языка в России переносится на более общий контекст. Начиная с революционных событий 1917 года парадигма языка претерпевает большие изменения. Мат наравне с новоязом становится одним из средств общения патриархальной (хотя внешне и антисексистской) элиты. Сыграли роль и советские лагеря, и повышенный интерес к эксплуатации женского труда - в том числе и в армейских структурах, где мат напрямую наследовал функцию общения архаичных мужских союзов. Поэтому уже вскоре табуирование мата в женской или смешанной среде перестало быть сильным, а затем и вовсе ушло в прошлое. Мужской обсценный код стал всеобщим.

Психологи считают, что сквернословие – прекрасное средство для снятия стресса и восстановления энергетики. Некоторые историки считают русский мат следствием уничтожения табу. А пока специалисты ведут профессиональные споры, в народе «матом не ругаются, на нём разговаривают». Сегодня речь о происхождении русского мата.

Бытует мнение, что в дотатарской Руси «крепкого словца» не знали, а ругаясь, друг друга сравнивали с различными домашними животными. Однако, лингвисты и филологи с этим утверждением не согласны. Археологи утверждают, что впервые русский мат упомянут был в берестяной грамоте начала XII века. Правда, что именно было написано в той грамоте, археологи не обнародуют. Попробуем разобраться в тонкостях ненормативной лексики, которая является неотъемлемой частью русского языка.

Как правило, говоря о мате и его происхождении, лингвисты и филологи выделяют три основных производных слова. К этим производным относится название мужского полового органа, название женского полового органа, и наименование того, что бывает при удачном стечении обстоятельств между мужским и женским половым органом. Некоторые лингвисты к анатомическим и физиологическим производным, добавляют еще социальную производную, а именно – слово, которым называют женщину легкого поведения. Безусловно, существуют и другие нецензурные корни, но именно эти четыре, в народе являются наиболее продуктивными и эффективными.

Восторг, удивление, согласие и не только

Воровство, драка и смерть

О половом акте и не только о нём

Девальвация мата

Молчи ж, кума; и ты, как я, грешна,
А всякого словами разобидишь;
В чужой п**де соломинку ты видишь,
А у себя не видишь и бревна!
(“От всенощной вечор...”)

Беда же современного русского языка в том, что сегодня в силу различных обстоятельств происходит девальвация мата. Он используется настолько широко, что теряется экспрессия выражений и сама суть мата. В результате это обедняет русский язык и, как ни странно, культуру речи. Для сегодняшней ситуации подходят слова, сказанные ещё одним известным поэтом – Владимиром Маяковским.

В 2013 году, 19 марта Государственной думой РФ был принят законопроект о запрете обсценной лексики в СМИ. Те из СМИ, которые все-таки рискнут употребить то или иное «крепкое» словцо, должны будут заплатить штраф порядка 200 тысяч рублей. Примечательно, что ярыми сторонниками данного законопроекта стали депутаты из фракции «Единая Россия», которые комментировали свои действия, как желание защитить население страны от аморальной информационной среды. Впрочем, большинство россиян считают, что борьба с матом бесполезна. Не помогут в этом ни агитация, ни штрафы. Главное – внутренняя культура и воспитание.

Ругательства в древней Руси называли «непотребными глаголами» (в смысле: плохие слова).

Некоторые из них, особенно иностранного происхождения, имеют вполне благородную родословную.
Возьмем, например, слово «идиот». Оно происходит от греческого «идиос» - своеобразный, особенный. Именно этот смысл вложил Достоевский в название своего знаменитого романа: князь Мышкин «идиот» в том смысле, что является необычным человеком, самобытной личностью, которая резко выдается из окружающего общества.Охламон происходит от греческого «охлос» (толпа), и означает буквально «предводитель толпы».Оболтусами в Римской Империи назвали малоимущих граждан, получавших ежедневно от государства материальную помощь - 1 обол (самую мелкую монету).Иной смысл имели и многие русские слова, которые теперь числятся по разряду непотребных. Возьмем ругательное ныне слово «зараза». Лет так 250 назад это был лестный комплимент для дамы. В те времена сказать: «Какая вы зараза!» означало признаться: «Какая вы прелесть, само очарование!» Стихи поэтов первой половины XVIII века пестрят этими любезными сердцу «заразами». А всё потому, что слово «заразить» изначально значило «сразить, убить». В Новгородской Первой летописи под 1117 годом читаем: «Един от дьяк заражен был от грома», т.е. одного дьяка убила молния. По естественному течению мыслей слово «зараза» со временем стало обозначать женские прелести, которыми те «заражали» (сражали наповал) мужчин.

Слово «задница» в Русской Правде буквально означало «наследство», то что человек оставляет после (позади) себя. Из летописи известно, что в 1147 году киевляне устроили мятеж и заявили: «Не хотим быть у князей аки в задничи». Это следует понимать не в том смысле, что, мол, не хотим быть у князей в попе, а: не хотим переходить от князя к князю, как вещь по наследству. Иначе говоря, киевское вече хотело само выбирать себе князей.

Закончим этот небольшой экскурс «уродом», что по-древнеславянски значит красавец, тот, кто уродился на славу. Это старое значение сохранилось в польском и некоторых других языках. Скажите тамошним красавицам: «Урода ты моя!» - и они разомлеют от удовольствия.

Значение не которых:

Кретин.
Если бы мы перенеслись где-то веков на пять-шесть назад в горный район французских Альп и обратились к тамошним жителям: «Привет, кретины!», никто бы Вас в пропасть за это не скинул. А чего обижаться - на местном диалекте слово cretin вполне благопристойное и переводится как… «христианин» (от искаженного франц. chretien). Так было до тех пор, пока не стали замечать, что среди альпийских кретинов частенько встречаются люди умственно отсталые с характерным зобом на шее. Позже выяснилось, что в горной местности в воде частенько наблюдается недостаток йода, в результате чего нарушается деятельность щитовидной железы, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Когда врачи стали описывать это заболевание, то решили не изобретать ничего нового и воспользовались диалектным словом «кретин», чрезвычайно редко употреблявшимся. Так альпийские «христиане» стали «слабоумными».

Болван
"Болванами" на Руси называли каменных или деревянных языческих идолов, а также сам исходный материал или заготовку - будь то камень или дерево (ср. чешское balvan - «глыба» или сербохорватское «балван» - «бревно, брус»). Считают, что само слово пришло в славянские языки из тюркского.

Дурак
Очень долгое время слово "дурак" обидным не было. В документах XV–XVII вв. это слово встречается в качестве имени. И именуются так отнюдь не холопы, а люди вполне солидные - «Князь Федор Семенович Дурак Кемский», «Князь Иван Иванович Бородатый Дурак Засекин», «московский дьяк Дурак Мишурин». С тех же времен начинаются и бесчисленные «дурацкие» фамилии - Дуров, Дураков, Дурново…
А дело в том, что слово «дурак» часто использовалось в качестве второго нецерковного имени. В старые времена было популярно давать ребенку второе имя с целью обмануть злых духов - мол, что с дурака взять?

Лох
Это весьма популярное ныне словечко два века назад было в ходу только у жителей русского севера и называли им не людей, а рыбу. Наверное, многие слышали, как мужественно и упорно идет к месту нереста знаменитый лосось. Поднимаясь против течения, он преодолевает даже крутые каменистые пороги. Понятно, что добравшись и отнерестившись, рыба теряет последние силы (как говорили «облоховивается») и израненная буквально сносится вниз по течению. А там ее, естественно, ждут хитрые рыбаки и берут, как говорится, голыми руками.

Шаромыжник
1812 год. Ранее непобедимая наполеоновская армия, измученная холодами и партизанами, отступала из России. Бравые «завоеватели Европы» превратились в замерзших и голодных оборванцев. Теперь они не требовали, а смиренно просили у русских крестьян чего-нибудь перекусить, обращаясь к ним «сher ami» («дорогой друг»). Крестьяне, в иностранных языках не сильные, так и прозвали французских попрошаек - «шаромыжники». Не последнюю роль в этих метаморфозах сыграли, видимо, и русские слова «шарить» и «мыкать».

Шваль
Так как крестьяне не всегда могли обеспечить «гуманитарную помощь» бывшим оккупантам, те нередко включали в свой рацион конину, в том числе и павшую. По-французски лошадь - cheval (отсюда, кстати, и хорошо известное слово «шевалье» - рыцарь, всадник). Однако русские, не видевшие в поедании лошадей особого рыцарства, окрестили жалких французиков словечком «шваль», в смысле «отребье».

Шантрапа
Не все французы добрались до Франции. Многих, взятых в плен, русские дворяне устроили к себе на службу. Для страды они, конечно, не годились, а вот как гувернеры, учителя и руководители крепостных театров пришлись кстати. Присланных на мужичков они экзаменовали и, если талантов в претенденте не видели, махали рукой и говорили «Сhantra pas» («к пению не годен»).

Подлец
А вот это слово по происхождению польское и означало всего-навсего «простой, незнатный человек». Так, известная пьеса А. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» в польских театрах шла под названием «Записки подлеца». Соответственно, к «подлому люду» относились все не шляхтичи.

Шельма
"Шельма", "шельмец" - слова, пришедшие в нашу речь из Германии. Немецкое schelmen означало «пройдоха, обманщик». Чаще всего так называли мошенника, выдающего себя за другого человека. В стихотворении Г. Гейне «Шельм фон Бергер» в этой роли выступает бергенский палач, который явился на светский маскарад, притворившись знатным человеком. Герцогиня, с которой он танцевал, уличила обманщика, сорвав с него маску.

Мымра
"Мымра" - коми-пермяцкое слово и переводится оно как «угрюмый». Попав в русскую речь, оно стало означать прежде всего необщительного домоседа (в словаре Даля так и написано: «мымрить - безвылазно сидеть дома»). Постепенно «мымрой» стали называть и просто нелюдимого, скучного, серого и угрюмого человека.

Сволочь
«Сволочати» - по-древнерусски то же самое, что и «сволакивать». Поэтому сволочью первоначально называли всяческий мусор, который сгребали в кучу. Это значение (среди прочих) сохранено и у Даля: «Сволочь - все, что сволочено или сволоклось в одно место: бурьян, трава и коренья, сор, сволоченный бороною с пашни». Со временем этим словом стали определять ЛЮБУЮ толпу, собравшуюся в одном месте. И уж потом им стали именовать всяческий презренный люд - алкашей, воришек, бродяг и прочие асоциальные элементы.

Подонок
Еще одно слово, которое изначально существовало исключительно во множественном числе. Иначе и быть не могло, так как "подонками" называли остатки жидкости, остававшейся на дне вместе с осадком. А так как по трактирам и кабакам частенько шлялся всякий сброд, допивающий мутные остатки алкоголя за другими посетителями, то вскоре слово «подонки» перешло на них. Возможно также, что немалую роль сыграло здесь и выражение «подонки общества», то есть люди опустившиеся, находящиеся «на дне».

Ублюдок
Слово «гибрид», как известно, нерусское и в народный арсенал вошло довольно поздно. Гораздо позже, нежели сами гибриды - помеси разных видов животных. Вот и придумал народ для таких помесей словечки «ублюдок» и «выродок». Слова надолго в животной сфере не задержались и начали использоваться в качестве унизительного наименования байстрюков и бастардов, то есть «помеси» дворян с простолюдинами.

Наглец
Слова «наглость», «наглый» довольно долго существовали в русском языке в значении «внезапный, стремительный, взрывчатый, запальчивый». Бытовало в Древней Руси и понятие «наглая смерть», то есть смерть не медленная, естественная, а внезапная, насильственная. В церковном произведении XI века «Четьи Минеи» есть такие строки: «Мьчаша кони нагло», «Реки потопят я нагло» (нагло, то есть быстро).

Пошляк
"Пошлость" - слово исконно русское, которое коренится в глаголе «пошли». До XVII века оно употреблялось в более чем благопристойном значении и означало все привычное, традиционное, совершаемое по обычаю, то, что ПОШЛО исстари.Однако в конце XVII - начале XVIII веков начались петровские реформы, прорубка окна в Европу и борьба со всеми древними «пошлыми» обычаями. Слово «пошлый» стало на глазах терять уважение и теперь всё больше значило «отсталый», «постылый», «некультурный», «простоватый».

Мерзавец
Этимология «мерзавца» восходит к слову «мерзлый». Холод даже для северных народов никаких приятных ассоциаций не вызывает, поэтому «мерзавцем» стали называть холодного, бесчувственного, равнодушного, черствого, бесчеловечного… в общем, крайне (до дрожи!) неприятного субъекта. Слово «мразь», кстати, родом оттуда же. Как и популярные ныне «отморозки».

Негодяй
То, что это человек к чему-то негодный, в общем-то, понятно. Но в XIX веке, когда в России ввели рекрутский набор, это слово не было оскорблением. Так называли людей, негодных к строевой службе. То есть раз не служил в армии - значит, негодяй!

Чмо
«Чмарить», «чмырить», если верить Далю, изначально обозначало «чахнуть», «пребывать в нужде», «прозябать». Постепенно от этого глагола образовалось имя существительное, определяющее жалкого человека, находящегося в униженном угнетенном состоянии. В тюремном мире, склонном ко всякого рода тайным шифрам, слово «ЧМО» стали рассматривать как аббревиатуру определения «Человек, Морально Опустившийся», что, впрочем, совершенно недалеко от изначального смысла.

Жлоб
Есть теория, что сперва «жлобами» прозвали тех, кто пил жадно, захлебываясь. Так или иначе, но первое достоверно известное значение этого слова - «жадина, скупердяй». Да и сейчас выражение «Не жлобись!» означает «Не жадничай!».